"Всевышний хоть и изощрен, но не злонамерен". Старая иезуитская поговорка
порно, драма, Раилаг/Изабель, на фразу "легче умереть", связывание, ограничение подвижности (он её) для Илана Тосс
2 001 слово, NC-17
драббл, да 
читать дальшеДаже после успешного штурма Шио Раилаг чувствует себя проигравшим. Впрочем, они по факту и есть проигравшие – Властелин успешно решил все задачи, которые хотел, и даже от Изабель, которую Раилагу удалось отбить, успел получить то, что собирался.
Да. Дело именно в этом.
К Пирровой победе полководца и интригана примешивается подспудное лютое бешенство оскорбленного в главном мужчины. Кха-Белех успел получить от Изабель ребенка.
И, похоже, большая часть её самой тоже осталась там, в Шио.
На первый взгляд, всё не так. Изабель идёт по выжженной постоянными извержениями земле наравне с армией, и скоро фурии начинают одобрительно смотреть вслед, а темные всадники и владычицы резко меняют тон на уважительный – даже за спиной.
Но то яркое, яростное пламя, горевшее внутри Изабель даже в минуты самых страшных глупостей, похоже, безвозвратно потухло.
От женщины, которую он никак не может разлюбить, осталась скорбная, готовая забиться в покаянии тень.
Ухаживать за ней такой – здесь, в дальних туннелях Шио! – просто безумие. Не ухаживать, перестать пытаться сделать её своей, сдаться – просто невозможно. Легче умереть.
Поначалу Изабель не реагирует. То есть, настолько, что иногда он поневоле сомневается сам, был ли намёк достаточно прозрачным. Но местность в Шио сурова – так что вскоре общий шатер и взаимная помощь с доспехами становятся реальностью.
От вида сильной узкой спины, появляющейся из-под скорлупы брони, да ещё и с прилипшей к позвоночнику рубашкой, с каждым разом всё сильнее мутится в голове. Через пару недель Раилаг не выдерживает – прижимается губами к шее, напрочь забыв про набедренную броню. Обнимает за талию, притискивая к себе, трется щекой и лбом о гладкие пушистые пряди.
Изабель сначала замирает, а потом перехватывает его ладонь на талии за запястье.
Сейчас. Или пошлет прямо и однозначно (не то чтобы это как-то его остановило – не в первый раз же), или…
Изабель тем временем накрывает его пальцы своими и ведет ниже, почти к самому паху. Потерять бы голову от явного приглашения, но тут под подушечками на коже оказывается что-то непонятное. Что-то вроде шрама.
Видимо, он молчит достаточно непонимающе, потому что Изабель тихо объясняет:
- Растяжки. Во время вынашивания мышцы на животе растягиваются слишком сильно, и остается такой вот… след.
Она говорит вроде бы спокойно, но сквозь смирение и горечь с каждым словом всё сильнее пробивается ярость.
- Не знаю, снимет ли с меня твой друг Зехир ту, другую метку, или в этом уже нет нужды. Но эта, - с отвращением и мукой выплевывает она, - эта останется.
Изабель не мешает себя обнимать, напротив, с силой прижимается к груди, так, что можно наконец-то стиснуть её так, как хотелось. И говорит, она наконец-то говорит, словно эта его вырвавшаяся ласка сковырнула с того самого пламени корку пепла из горя и стыда.
- Он ведь… - Изабель опускает голову, пряча лицо под упавшими на щеки прядями, - он ведь меня не… насиловал. Не так, как это возможно на Асхане.
Слушать это невозможно. Не слушать тоже нельзя. Раилаг почти молится о том, чтобы встретить завтра утром на дороге отряд посерьезней и спустить на тварей всю доступную магию. В порошок стереть. Буквально.
- Я видела суккубов на поле боя, но… никогда не задумывалась, что должны же тогда существовать и инкубы, - Изабель дрожит – не понять, от ярости или же от стыда. – А потом он приходит… и ты забываешь, что готова была скорее умереть.
Раилаг закрывает глаза: под взглядом на полу вулканический базальт уже начал превращаться в песок. Он спорил когда-то с владычицами из своего клана, доказывал, что не бывает запретных тем. Прямо сейчас он почти готов публично признать, что ошибался.
- Мне до сих пор иногда кажется, что я всё ещё… там. Что мое тело мне больше не принадлежит. Прости, - она оборачивается в руках, на щеках горят пунцовые пятна, а ресницы давно слиплись от слез. – Прости. Девочки, которая играла в саду тетушки Беатрис, больше нет.
Решение приходит тогда, когда затянувшееся молчание почти вырождается в отчуждение, только потому, что у Раилага нет слов, которыми можно было бы что-то исправить.
- Подожди, - он с силой сжимает Изабель за плечи, - ты ошибаешься. Я тебе докажу.
Мягкая шелковая веревка всё ещё лежит на самом дне седельной сумки, там, куда он кинул её после того, как Шадия, ядовито улыбаясь его очередной неудаче с Изабель, не принесла её из Дворца Теней того города, где они тогда стояли.
Сам Раилаг тогда только скрипнул зубами в ответ на насмешку «твою женщину проще связать, чем вразумить, явно больше пользы будет!», а длинную золотистую веревку забросил в сумку и забыл. Переспорить владычицу в делах любовных мужчине невозможно, это скажет вам любой темный эльф. Он и пытаться не стал.
Тем более, что Шадия-Биара не ошиблась и на этот раз.
Глаза у Изабель становятся огромными, круглыми и блестящими, щеки снова заливает румянец, но этот – этот другой. Она прикрывает грудь ладонью, словно испуганная девственница, и с трудом отрывает взгляд от мотка.
Раилаг чуть наклоняется к уху, легко ловит губами горячую мочку и тихо спрашивает:
- Решишься попробовать? – Изабель вздрагивает. И замирает, когда он продолжает: - По крайней мере, так ты будешь точно знать, что твое тело с тобой.
- Ты… ты всё ещё хочешь… - она тяжело дышит, путаясь в словах. – Тебе не… противно?
Маласса, помоги ему. Впрочем, Мать Теней тоже женщина, так что вряд ли его молитва останется услышанной.
Вместо ответа Раилаг бросает моток на их походную постель и с силой прижимает Изабель к себе. Так, что сминаются округлые полушария грудей, и сквозь две тонкие рубашки он чувствует твердеющие соски.
Изабель лозой выгибается в руках, словно хочет этого не меньше его самого, а потом вдруг требовательно вцепляется в плечи и поднимает лицо.
Храбрая девочка, скоропостижно выгорает в голове последняя связная мысль, когда Раилаг целует подставленные губы. Может быть, слишком жестко, не позволяя отстраниться, прикусывая и лаская, но, боги-драконы, есть же предел и у его терпения!
Он торопливо распутывает набедренные крепления, опускается на колено, помогая снять сапоги, и, наконец, Изабель шагает в сторону постели босая, в одной сорочке. Машинально проводит ладонью по коротким встрепанным прядям – свои длинные волосы, Раилаг знает, она безжалостно обрезала, отправившись за мужем и взяв в руки меч. И такой она прекрасней всех владычиц теней подземелья, с их любовно уложенными гривами и дворцовой выучкой.
Изабель вздрагивает, когда он усаживает её к себе на колени и накрывает ладонями мягкие холмики груди, у неё неуверенные, суматошно скользящие по плечам руки. Она герцогиня и дочь герцога, и это тело не знало других прикосновений кроме Властелина. Николай её тронуть не успел, Властелин особо оговорил это в особенностях слежки.
Какими они были? Как не оттолкнуть её сходством?
Когда Раилаг накрывает ртом сосок, Изабель стонет и с силой прижимает его голову к груди. Её колени стискивают бедра, Изабель мелко вздрагивает от прикосновений и инстинктивно ерзает задницей, а потом приподнимается.
Когда по коже начинает размазываться женский сок, Раилаг начинает вспоминать расчеты по наносимому урону заклинаний с различными расами. Легче не становится… но теперь это можно хоть как-то терпеть.
Когда он осторожно проводит пальцами по паху, раскрывая нижние губы, дурея от запаха и влаги, Изабель отшатывается и едва не падает с его колен спиной вперед.
Инстинкты ещё позволяют Раилагу поймать её, но тоскливое непонимание разрывает уверенность в клочья – он действительно надеялся, что всё получится, как надо?
Изабель его боится. Ничего удивительного.
- Нет, - яростно выплевывает она. – Нет!
Высокая грудь с напрягшимися сосками покачивается перед его лицом, и Раилаг заставляет себя закрыть глаза, поставить хотя бы эту хлипкую преграду между своим желанием и её отказом.
- Он не получит меня! – Изабель дотягивается до золотой змеи веревки в одно стремительное движение. – Я не отступала перед армиями… не отступлю и здесь!
- Если ты не хочешь… - это мучительно неловкое чувство ощущать себя добродетельным. Эльрат бы от души посмеялся.
- Это просто страх. А со страхом я драться умею, - лицо Изабель озаряется мрачной решимостью, больше подходящей мученице за веру на костре Инквизиции. – А ты…
Она проводит ладонью по щеке, перебирает в пальцах маленькие метательные ножи в серьгах. Полуутвердительно заканчивает:
- Ты ведь не против… так?
Однажды ему довелось обыскивать недельной давности зомби, из которого сочилась зараза пополам с дымным зеленым пламенем некромантии, с полужидким, расползающимся под ударом в кашу телом. Только это воспоминание помогает Раилагу не опозориться прямо сейчас.
Вместо ответа он осторожно ссаживает Изабель на постель и продевает под мышками первую петлю. Шелковая веревка скользит в руках и ласкает её тело – но не так и не там, чтобы Изабель могла кончить раньше времени. Чтобы она вообще могла кончить без разрешения.
Она неуверенно шевелится в путах, проверяя их, и Раилаг наполовину шутливо шлепает её по заднице – эта возня отвлекает. Изабель охает и коротко стонет, когда плоский узел в паху впервые надавливает на клитор, а потом веревка разделяется на две части, оставляя её истекать соком без удовлетворения. Второй узел шишечкой ложится на бугорок ануса, и от её горячечного румянца, залившего не только лицо целиком, но и грудь почти до самых сосков, становится жарко и ему тоже.
- Нет, - он вкрадчиво шепчет на ухо, прихватывая зубами мочку и легко натягивая веревку над животом так, чтобы узлы двигались. – Это мы попробуем в следующий раз.
Изабель судорожно сглатывает, растерянная, онемевшая, и длинно стонет, когда Раилаг, закончив, начинает поцелуями подниматься от связанных с бедрами лодыжек.
Останавливается в паху и неторопливо разводит связанные колени, заставляя бесстыдно предлагать себя. Оставить такое приглашение без ответа невозможно, и потому он, широко проведя языком вдоль всей щели и собрав первую влагу, начинает вылизывать. Изабель наверху стонет уже безостановочно, но веревка надежно удерживает от резких движений. Раилаг вынуждает себя остановиться буквально в шаге от её оргазма, и резкий протестующий крик Изабель похож на клекот разгневанного грифона. Он поднимается с колен и нависает над ней, опираясь на руки. Негромко спрашивает, дунув на челку:
- Изабель?
Она с трудом открывает лихорадочно блестящие глаза.
- Да, - отвечает Изабель на незаданный вопрос, - да. Я здесь, целиком здесь. Спасибо.
От глубокого вздоха грудная клетка приподнимается, и видно, как по животу вниз катятся капли пота. Не собрать их языком стоит большого усилия.
- Но я… - Изабель явно собирается с силами, - я больше не могу терпеть. Пожалуйста?
- Конечно, - он наклоняется ближе настолько, что почти шепчет это в губы. Увлечённо целует, снова заставляя расслабиться, и, пробуя, снова проводит пальцами по щели, раздвигая нижние губы. Проникает внутрь неглубокими короткими толчками, мучая этой неполнотой до тех пор, пока Изабель, даже связанная, не начинает подаваться навстречу пальцам, желая получить больше.
Ещё один поцелуй глубок и бесцеремонен настолько, что Изабель едва не задыхается, снова забыв напрячься, и тогда Раилаг входит – разом, в один удар, нанизывая на себя жаркое узкое лоно. И замирает, забыв про поцелуй, тяжело дыша – Маласса, неужели? Неужели действительно? Он же давно перестал надеяться.
Изабель утешающе проводит губами и, с силой стиснув внутренние мышцы, приказывает, словно на поле боя:
- Двигайся же!
Раилаг вздрагивает, словно по всем нервным окончаниям прошелся хлыст хозяйки ночи, и срывается в долгое, безостановочное движение. Мозг, кажется, выключается окончательно, тело заливает белое, слепящее, как гнев Эльрата, торжествующее счастье. Изабель уже не стонет, а коротко вскрикивает с каждым ударом, и когда за секунду до своего пика Раилаг с силой дергает золотую оплетку на её теле, срывается в освобождающий вопль.
Когда бархатная, словно плащ Малассы, тьма отпускает его, под губами – мокрое плечо Изабель, и двигаться не тянет категорически. Но – обвязка наверняка прилипла к телу в самых нежных местах и теперь причиняет ненужную боль.
Раилаг приподнимается на локте и начинает торопливо распутывать узлы. Это, конечно, не полуразумная лоза светлых, но всё же «путы страсти» из Дворца Теней явно не обычная шелковая веревка. В ней не затекает тело, а после оргазма она словно развязывается сама.
Раилаг отбрасывает её в изножье и помогает Изабель удобно лечь рядом. Она какое-то время возится рядом под боком, словно укладывающаяся кошка, а потом засыпает – мгновенно и крепко. Он падает в сон следом, забыв на губах нежную улыбку.
Раилаг просыпается от того, что кто-то отбрасывает полу в шатер, и внутрь врываются звуки утреннего лагеря. Фурии с насмешливым уважением салютуют, проходя рядом, слышны одобрительные вопли насчет удавшейся ночи. Раилаг находит Изабель взглядом.
- Мы выживем, - она, в одной сорочке, величественная в своем достоинстве, оборачивается от полы шатра; пламя Шио бросает на лицо багровые отблески. – Выживем и победим.
Во взгляде её то самое, подлинное пламя неукротимого духа, и Раилаг, не умея выразить свою нежность и облегчение словами, молча прижимает к губам узкое сильное запястье.
Его женщина требует новых побед. Да будет так.
2 001 слово, NC-17
читать дальшеДаже после успешного штурма Шио Раилаг чувствует себя проигравшим. Впрочем, они по факту и есть проигравшие – Властелин успешно решил все задачи, которые хотел, и даже от Изабель, которую Раилагу удалось отбить, успел получить то, что собирался.
Да. Дело именно в этом.
К Пирровой победе полководца и интригана примешивается подспудное лютое бешенство оскорбленного в главном мужчины. Кха-Белех успел получить от Изабель ребенка.
И, похоже, большая часть её самой тоже осталась там, в Шио.
На первый взгляд, всё не так. Изабель идёт по выжженной постоянными извержениями земле наравне с армией, и скоро фурии начинают одобрительно смотреть вслед, а темные всадники и владычицы резко меняют тон на уважительный – даже за спиной.
Но то яркое, яростное пламя, горевшее внутри Изабель даже в минуты самых страшных глупостей, похоже, безвозвратно потухло.
От женщины, которую он никак не может разлюбить, осталась скорбная, готовая забиться в покаянии тень.
Ухаживать за ней такой – здесь, в дальних туннелях Шио! – просто безумие. Не ухаживать, перестать пытаться сделать её своей, сдаться – просто невозможно. Легче умереть.
Поначалу Изабель не реагирует. То есть, настолько, что иногда он поневоле сомневается сам, был ли намёк достаточно прозрачным. Но местность в Шио сурова – так что вскоре общий шатер и взаимная помощь с доспехами становятся реальностью.
От вида сильной узкой спины, появляющейся из-под скорлупы брони, да ещё и с прилипшей к позвоночнику рубашкой, с каждым разом всё сильнее мутится в голове. Через пару недель Раилаг не выдерживает – прижимается губами к шее, напрочь забыв про набедренную броню. Обнимает за талию, притискивая к себе, трется щекой и лбом о гладкие пушистые пряди.
Изабель сначала замирает, а потом перехватывает его ладонь на талии за запястье.
Сейчас. Или пошлет прямо и однозначно (не то чтобы это как-то его остановило – не в первый раз же), или…
Изабель тем временем накрывает его пальцы своими и ведет ниже, почти к самому паху. Потерять бы голову от явного приглашения, но тут под подушечками на коже оказывается что-то непонятное. Что-то вроде шрама.
Видимо, он молчит достаточно непонимающе, потому что Изабель тихо объясняет:
- Растяжки. Во время вынашивания мышцы на животе растягиваются слишком сильно, и остается такой вот… след.
Она говорит вроде бы спокойно, но сквозь смирение и горечь с каждым словом всё сильнее пробивается ярость.
- Не знаю, снимет ли с меня твой друг Зехир ту, другую метку, или в этом уже нет нужды. Но эта, - с отвращением и мукой выплевывает она, - эта останется.
Изабель не мешает себя обнимать, напротив, с силой прижимается к груди, так, что можно наконец-то стиснуть её так, как хотелось. И говорит, она наконец-то говорит, словно эта его вырвавшаяся ласка сковырнула с того самого пламени корку пепла из горя и стыда.
- Он ведь… - Изабель опускает голову, пряча лицо под упавшими на щеки прядями, - он ведь меня не… насиловал. Не так, как это возможно на Асхане.
Слушать это невозможно. Не слушать тоже нельзя. Раилаг почти молится о том, чтобы встретить завтра утром на дороге отряд посерьезней и спустить на тварей всю доступную магию. В порошок стереть. Буквально.
- Я видела суккубов на поле боя, но… никогда не задумывалась, что должны же тогда существовать и инкубы, - Изабель дрожит – не понять, от ярости или же от стыда. – А потом он приходит… и ты забываешь, что готова была скорее умереть.
Раилаг закрывает глаза: под взглядом на полу вулканический базальт уже начал превращаться в песок. Он спорил когда-то с владычицами из своего клана, доказывал, что не бывает запретных тем. Прямо сейчас он почти готов публично признать, что ошибался.
- Мне до сих пор иногда кажется, что я всё ещё… там. Что мое тело мне больше не принадлежит. Прости, - она оборачивается в руках, на щеках горят пунцовые пятна, а ресницы давно слиплись от слез. – Прости. Девочки, которая играла в саду тетушки Беатрис, больше нет.
Решение приходит тогда, когда затянувшееся молчание почти вырождается в отчуждение, только потому, что у Раилага нет слов, которыми можно было бы что-то исправить.
- Подожди, - он с силой сжимает Изабель за плечи, - ты ошибаешься. Я тебе докажу.
Мягкая шелковая веревка всё ещё лежит на самом дне седельной сумки, там, куда он кинул её после того, как Шадия, ядовито улыбаясь его очередной неудаче с Изабель, не принесла её из Дворца Теней того города, где они тогда стояли.
Сам Раилаг тогда только скрипнул зубами в ответ на насмешку «твою женщину проще связать, чем вразумить, явно больше пользы будет!», а длинную золотистую веревку забросил в сумку и забыл. Переспорить владычицу в делах любовных мужчине невозможно, это скажет вам любой темный эльф. Он и пытаться не стал.
Тем более, что Шадия-Биара не ошиблась и на этот раз.
Глаза у Изабель становятся огромными, круглыми и блестящими, щеки снова заливает румянец, но этот – этот другой. Она прикрывает грудь ладонью, словно испуганная девственница, и с трудом отрывает взгляд от мотка.
Раилаг чуть наклоняется к уху, легко ловит губами горячую мочку и тихо спрашивает:
- Решишься попробовать? – Изабель вздрагивает. И замирает, когда он продолжает: - По крайней мере, так ты будешь точно знать, что твое тело с тобой.
- Ты… ты всё ещё хочешь… - она тяжело дышит, путаясь в словах. – Тебе не… противно?
Маласса, помоги ему. Впрочем, Мать Теней тоже женщина, так что вряд ли его молитва останется услышанной.
Вместо ответа Раилаг бросает моток на их походную постель и с силой прижимает Изабель к себе. Так, что сминаются округлые полушария грудей, и сквозь две тонкие рубашки он чувствует твердеющие соски.
Изабель лозой выгибается в руках, словно хочет этого не меньше его самого, а потом вдруг требовательно вцепляется в плечи и поднимает лицо.
Храбрая девочка, скоропостижно выгорает в голове последняя связная мысль, когда Раилаг целует подставленные губы. Может быть, слишком жестко, не позволяя отстраниться, прикусывая и лаская, но, боги-драконы, есть же предел и у его терпения!
Он торопливо распутывает набедренные крепления, опускается на колено, помогая снять сапоги, и, наконец, Изабель шагает в сторону постели босая, в одной сорочке. Машинально проводит ладонью по коротким встрепанным прядям – свои длинные волосы, Раилаг знает, она безжалостно обрезала, отправившись за мужем и взяв в руки меч. И такой она прекрасней всех владычиц теней подземелья, с их любовно уложенными гривами и дворцовой выучкой.
Изабель вздрагивает, когда он усаживает её к себе на колени и накрывает ладонями мягкие холмики груди, у неё неуверенные, суматошно скользящие по плечам руки. Она герцогиня и дочь герцога, и это тело не знало других прикосновений кроме Властелина. Николай её тронуть не успел, Властелин особо оговорил это в особенностях слежки.
Какими они были? Как не оттолкнуть её сходством?
Когда Раилаг накрывает ртом сосок, Изабель стонет и с силой прижимает его голову к груди. Её колени стискивают бедра, Изабель мелко вздрагивает от прикосновений и инстинктивно ерзает задницей, а потом приподнимается.
Когда по коже начинает размазываться женский сок, Раилаг начинает вспоминать расчеты по наносимому урону заклинаний с различными расами. Легче не становится… но теперь это можно хоть как-то терпеть.
Когда он осторожно проводит пальцами по паху, раскрывая нижние губы, дурея от запаха и влаги, Изабель отшатывается и едва не падает с его колен спиной вперед.
Инстинкты ещё позволяют Раилагу поймать её, но тоскливое непонимание разрывает уверенность в клочья – он действительно надеялся, что всё получится, как надо?
Изабель его боится. Ничего удивительного.
- Нет, - яростно выплевывает она. – Нет!
Высокая грудь с напрягшимися сосками покачивается перед его лицом, и Раилаг заставляет себя закрыть глаза, поставить хотя бы эту хлипкую преграду между своим желанием и её отказом.
- Он не получит меня! – Изабель дотягивается до золотой змеи веревки в одно стремительное движение. – Я не отступала перед армиями… не отступлю и здесь!
- Если ты не хочешь… - это мучительно неловкое чувство ощущать себя добродетельным. Эльрат бы от души посмеялся.
- Это просто страх. А со страхом я драться умею, - лицо Изабель озаряется мрачной решимостью, больше подходящей мученице за веру на костре Инквизиции. – А ты…
Она проводит ладонью по щеке, перебирает в пальцах маленькие метательные ножи в серьгах. Полуутвердительно заканчивает:
- Ты ведь не против… так?
Однажды ему довелось обыскивать недельной давности зомби, из которого сочилась зараза пополам с дымным зеленым пламенем некромантии, с полужидким, расползающимся под ударом в кашу телом. Только это воспоминание помогает Раилагу не опозориться прямо сейчас.
Вместо ответа он осторожно ссаживает Изабель на постель и продевает под мышками первую петлю. Шелковая веревка скользит в руках и ласкает её тело – но не так и не там, чтобы Изабель могла кончить раньше времени. Чтобы она вообще могла кончить без разрешения.
Она неуверенно шевелится в путах, проверяя их, и Раилаг наполовину шутливо шлепает её по заднице – эта возня отвлекает. Изабель охает и коротко стонет, когда плоский узел в паху впервые надавливает на клитор, а потом веревка разделяется на две части, оставляя её истекать соком без удовлетворения. Второй узел шишечкой ложится на бугорок ануса, и от её горячечного румянца, залившего не только лицо целиком, но и грудь почти до самых сосков, становится жарко и ему тоже.
- Нет, - он вкрадчиво шепчет на ухо, прихватывая зубами мочку и легко натягивая веревку над животом так, чтобы узлы двигались. – Это мы попробуем в следующий раз.
Изабель судорожно сглатывает, растерянная, онемевшая, и длинно стонет, когда Раилаг, закончив, начинает поцелуями подниматься от связанных с бедрами лодыжек.
Останавливается в паху и неторопливо разводит связанные колени, заставляя бесстыдно предлагать себя. Оставить такое приглашение без ответа невозможно, и потому он, широко проведя языком вдоль всей щели и собрав первую влагу, начинает вылизывать. Изабель наверху стонет уже безостановочно, но веревка надежно удерживает от резких движений. Раилаг вынуждает себя остановиться буквально в шаге от её оргазма, и резкий протестующий крик Изабель похож на клекот разгневанного грифона. Он поднимается с колен и нависает над ней, опираясь на руки. Негромко спрашивает, дунув на челку:
- Изабель?
Она с трудом открывает лихорадочно блестящие глаза.
- Да, - отвечает Изабель на незаданный вопрос, - да. Я здесь, целиком здесь. Спасибо.
От глубокого вздоха грудная клетка приподнимается, и видно, как по животу вниз катятся капли пота. Не собрать их языком стоит большого усилия.
- Но я… - Изабель явно собирается с силами, - я больше не могу терпеть. Пожалуйста?
- Конечно, - он наклоняется ближе настолько, что почти шепчет это в губы. Увлечённо целует, снова заставляя расслабиться, и, пробуя, снова проводит пальцами по щели, раздвигая нижние губы. Проникает внутрь неглубокими короткими толчками, мучая этой неполнотой до тех пор, пока Изабель, даже связанная, не начинает подаваться навстречу пальцам, желая получить больше.
Ещё один поцелуй глубок и бесцеремонен настолько, что Изабель едва не задыхается, снова забыв напрячься, и тогда Раилаг входит – разом, в один удар, нанизывая на себя жаркое узкое лоно. И замирает, забыв про поцелуй, тяжело дыша – Маласса, неужели? Неужели действительно? Он же давно перестал надеяться.
Изабель утешающе проводит губами и, с силой стиснув внутренние мышцы, приказывает, словно на поле боя:
- Двигайся же!
Раилаг вздрагивает, словно по всем нервным окончаниям прошелся хлыст хозяйки ночи, и срывается в долгое, безостановочное движение. Мозг, кажется, выключается окончательно, тело заливает белое, слепящее, как гнев Эльрата, торжествующее счастье. Изабель уже не стонет, а коротко вскрикивает с каждым ударом, и когда за секунду до своего пика Раилаг с силой дергает золотую оплетку на её теле, срывается в освобождающий вопль.
Когда бархатная, словно плащ Малассы, тьма отпускает его, под губами – мокрое плечо Изабель, и двигаться не тянет категорически. Но – обвязка наверняка прилипла к телу в самых нежных местах и теперь причиняет ненужную боль.
Раилаг приподнимается на локте и начинает торопливо распутывать узлы. Это, конечно, не полуразумная лоза светлых, но всё же «путы страсти» из Дворца Теней явно не обычная шелковая веревка. В ней не затекает тело, а после оргазма она словно развязывается сама.
Раилаг отбрасывает её в изножье и помогает Изабель удобно лечь рядом. Она какое-то время возится рядом под боком, словно укладывающаяся кошка, а потом засыпает – мгновенно и крепко. Он падает в сон следом, забыв на губах нежную улыбку.
Раилаг просыпается от того, что кто-то отбрасывает полу в шатер, и внутрь врываются звуки утреннего лагеря. Фурии с насмешливым уважением салютуют, проходя рядом, слышны одобрительные вопли насчет удавшейся ночи. Раилаг находит Изабель взглядом.
- Мы выживем, - она, в одной сорочке, величественная в своем достоинстве, оборачивается от полы шатра; пламя Шио бросает на лицо багровые отблески. – Выживем и победим.
Во взгляде её то самое, подлинное пламя неукротимого духа, и Раилаг, не умея выразить свою нежность и облегчение словами, молча прижимает к губам узкое сильное запястье.
Его женщина требует новых побед. Да будет так.
@темы: Изабель, фанфик, HoMM 5, гет, от R до NC-17, Раилаг (Аграил)
-
-
07.05.2013 в 13:39-
-
07.05.2013 в 13:43Очень понравилоись темы про ненасильное зачатие Мессии и методы самоконтроля Раилага!
И вообще, замечательно написано. Язык, образы... Да всё хорошо, спасибо большое за такой текст
ну никак я не могу без чуточки занудства
-
-
07.05.2013 в 13:49Заказчик счастлив по уши, спасибо, именно то, что и хотелось прочесть
-
-
07.05.2013 в 13:53рада, что вам понравился конец)
Сар-Лита,
Ух, как классно *__* многое таит в себе леди Изабель)))
она вообще офигительная женщина, на самом деле
Очень понравилоись темы про ненасильное зачатие Мессии и методы самоконтроля Раилага!
мне кажется, Властелина не прёт именно насилие, он власти над душами или хотя бы умами жаждет
пиррова победа - фразеологизм нашего мира
я знаю, я обыгрывала это в Дороге отдельно - но здесь размер текста не подразумевает возможность объяснить аналог
растяжки - это не мышц растяжение, а всё-таки кожи
о, спасибо, поправлю
Илана Тосс,
-
-
07.05.2013 в 14:05Властелина не прёт именно насилие, он власти над душами или хотя бы умами жаждет
вот и я так же думаю, что тупая ярость, гнев и МОЧИТЬ!!! - это прерогатива низших демонов, а он не был бы Властелином, если бы ничем не отличался. Всех же вокруг пальца обвёл, зараза
пиррова победа
да, адаптация вполне может быть, запросто) в Дороге ещё не читала, но я бы обозвала Пирром какого-небудь полководца некромантов - их победа в гражданской войне имеет как раз похожий оттенок бессмысленности...
-
-
07.05.2013 в 14:15вот и я так же думаю, что тупая ярость, гнев и МОЧИТЬ!!! - это прерогатива низших демонов, а он не был бы Властелином, если бы ничем не отличался. Всех же вокруг пальца обвёл, зараза
ну да
да, адаптация вполне может быть, запросто) в Дороге ещё не читала, но я бы обозвала Пирром какого-небудь полководца некромантов - их победа в гражданской войне имеет как раз похожий оттенок бессмысленности...
всё равно это пришлось бы отдельно вводить (((
-
-
07.05.2013 в 17:56"бархатная, словно плащ Малассы, тьма"
"по всем нервным окончаниям прошелся хлыст хозяйки ночи"
"белое, слепящее, как гнев Эльрата, торжествующее счастье"
офигенные эпитеты, короче)