До обоснуя ли, когда яой в разгаре...
Автор: inserted
Название: не придумала еще
Статус: в задумчивости над продолжением
Персонажи: Аграил, ОС, Тралсай
Рейтинг: R
Жанр: даркфик
Предупреждения: возможно, АУ, слэш, кровь, отрезанные уши, упоминания о педофилии, жертвоприношениях и прочие прелести темноэльфийской жизни.
Саммари: порассуждаем о тяжелом детстве Раилага, вернее еще Аграила. Рассказ планируется о том, как он оказался в демонопоклонниках.
A/N: Специально для M@lkav!an
Вы не поверите, но никаких некромантов и магов! Вдохновилась заявкой "Тралсай/Раилаг, R и выше, hairplay. Юмор, ангст, насилие, жестокость - все что угодно лишь бы про этих двоих", но исполнением заявки этот текст пока считать нельзя. Да, еще, я буду изредка употреблять слово "дроу" как синоним громоздкому "темный эльф", отдавая отчет в том, что никакими дроу на Асхане и не пахнет. И заранее прошу прощения, если чего напутала с кланами темных эльфов.
Читать про маленького Аграила и мое видение темных эльфов
Нападение на другие кланы у темных эльфов - обычное дело. Напасть, незаметно и стремительно, когда враг не ожидает удара. Вынырнуть на миг из темноты, убить стольких воинов, скольких сможешь, захватить в плен столько, сколько сумеешь, забрать столько, сколько сможешь унести и снова сокрыться в тенях. Зачастую разоренное поселение даже не узнает, кто на них напал и кому мстить, и тогда страшные молитвы возносят жрицы, опасные клятвы о мести дают выжившие. Мстить всем за тех, чьи души отправились в Небесный чертог драконицы тьмы, всем и без разбора.
Ненависть, вечная война и верность одной лишь Малассе - вот что есть жизнь каждого темного эльфа.
О плененных бывшие собратья больше не думают, и напрасно те молятся об освобождении. Сможешь сбежать и выбраться сам - возвращайся. Не сможешь - значит ты слаб, и чего толку тратить силы на твое спасение?
Судьба попавших в плен печальна. И частенько они, пожалуй, даже завидуют мертвым.
***
- Ну, как добыча? - поинтересовался, подходя, Ансаэ.
- Как обычно. И гости серебра не выручишь! - сплюнул Моргхэйн, стряхивая кровь и вытирая кинжал о уже вымокшую черную тряпку. Положил клинок в железную чашу, в которой плясали прозрачные лепестки бледно-зеленого пламени, прикрикнул на минотавров. - Эй, вы, рогатые, шевелитесь быстрей! Следующего давайте.
- Всех продашь?
- Конечно. Что с ними еще делать-то?
Минотавры тем временем подтащили к беседующим очередного эльфенка, совсем еще маленького, лет всего тридцати* на вид, растрепанного и взъерошенного. Мальчишка брыкался, дергался и пытался вырваться из стальной минотавровой хватки, извивался что угорь, шипел и сыпал проклятьями. Моргхэйн, известный на весь Игг-Шайл работорговец, отвесил ему сильную оплеуху. Голова эльфенка мотнулась в сторону, он безвольно повис на руках держащих его минотавров, на разбитых губах выступила кровь.
- Видишь? - спросил дроу, хватая пленника за лохматые длинные пряди и поднимая голову вверх. - Ну что за клан эти Заклеймённые Тенью, все как один, рыпаются, дрыгаются, кусаются, ублюдки маленькие...
- Только в храм Малассе, на жертвоприношения покупать, - участливо кивнул Ансаэ. - Матерь любит таких вот, живых и непокорных.
- Вот и я говорю, и горсти серебра не выручишь, - вздохнул Моргхэйн. Схватился левой рукой за одно длинное, острое ушко эльфенка - тревожно звякнули сережки-колечки. Правой взял в руку кинжал из чаши и выверенным, четким движением отрезал ухо, укоротив его чуть ли не на ладонь, и тут же прижал все еще сияющее зеленоватым светом лезвие к ровному краю среза. Мальчишка сразу же очнулся, забился, заверещал, но минотавры держали крепко.
- Зато вот за уши заплатят хорошо. Деликатес, понимаешь ли, да и в обрядах вещь не последняя, - работорговец, не обращая никакого внимания на вопли эльфенка, стряхнул кровь с ушка и бережно опустил его во вторую из стоящих на выступе чаш. От нее поднимался бледный холодный туман, а широкая кромка была покрыта светлым инеем.
- Сколько всего?
- Одиннадцать пар уже есть, еще три осталось, - сообщил тот, берясь за второе ухо несчастного темного эльфа и окуная кинжал в призрачно-зеленый свет. Не прошло и пары секунд, как плачущего мальчишку уже волокли прочь, к остальным пленникам. Моргхэйн бережно вытер кинжал, положил его в чашу.
А минотавры, защелкнув оковы на щиколотках, запястьях и поясе всхлипывающего, дрожащего дроу, отстегнули и вытащили из фургона следующего, все так же истошно верещащего и брыкающегося пленника, ненамного старше первого. Впрочем, оказавшись снаружи, он перестал истерить, видимо, смирившись с неизбежным. Впрочем, идти тоже не пошел, и минотавры притащили его волоком, силой поставили перед мужчинами на ноги. Светло-лиловые, как и у всех эльфов клана Заклеймённых Тенью, глаза, смотрели с гневом и ненавистью из-под упавших на лицо черных, лохматых прядей.
- Ишь ты, какой стеснительный, рожу прячет! - рассмеялся Ансаэ, указывая на закрывающий губы и нос платок. - А глазки, глазки-то как сверкают, нет, ты погляди только!
- Я же говорю, строптивые, ургашевы отродья, - снова сплюнул работорговец, потянулся, чтобы снять повязку. Эльфенок мотнул головой, дроу, выругавшись, схватил его за волосы, сдернул-таки платок с лица... И восхищенно присвистнул.
- Тьма вековечная, какой хорошенький... - протянул второй.
Действительно, даже взъерошенный, перепачканный в пыли и крови, корчащий гневную гримасу, эльфенок выглядел очень привлекательно. Правильные, утонченные черты лица, высокие скулы, прямой нос, прекрасно сочетающиеся со всем остальным глаза, чуточку приподнятые к вискам, и очень красиво очерченные губы, сейчас разъяренно кривящиеся...
- Хм, может быть, две горсти серебра... - протянул Моргхэйн и приказал. - Эй, вы, сдерите-ка с него эти тряпки.
Мальчишка попытался извернуться, но послушные хозяину минотавры мигом исполнили приказ. Раздался треск раздираемой ткани, пара секунд - и ворох грязных черных тряпок лежал на земле, а внимательные глаза дроу оценивающе рассматривали пленника.
Тело эльфенка оказалось под стать смазливому личику. Идеально вылепленное, хорошо сложенное, неплохо развитое. Бледная, что лунный свет, кожа, узкие бедра, стройные ножки, весь такой тоненький и гибкий, словно боевой хлыст у ведьмы теней. А вот если его вымыть, лохматую гриву причесать да убрать гримасу с лица, так вообще загляденье будет.
- А то и золотой, - вынес, наконец, работорговец вердикт. - Но уши я ему все равно отрежу. Купят и так.
- Слушай, а давай его себе возьмем... На одну ночь, а? - обойдя пленника кругом, поинтересовался его собеседник.
- Ну да, знаю я тебя, он ж потом три дня сидеть не сможет, срать будет кровью, а синяки еще две недели не сойдут... А до Истияра всего-то три дня пути. Вон, другого какого-нибудь выбери.
- Другие страшные, а этот вон какая милашка, - Ансаэ потрепал пленника по щеке. Длинные еще уши возмущенно дернулись.
- Да и вообще, он, небось, еще и целка, то есть еще дороже уйдет, - берясь за ухо, сказал Моргхэйн. - Эй, парень, ты ж еще не порченный? Девственник? Ну-ну, не зырь на меня так гневно, а то дырку прожжешь, а мой плащ нынче в сотни раз дороже, чем твоя паршивая жизнь... Отвечай. Будешь разговорчивым, оставлю уши.
- Да, - процедил эльфенок сквозь плотно сжатые зубы.
- Чудесно... Видишь, я же говорил, - улыбнулся работорговец. - Придется уж тебе обойтись чьей-нибудь еще задницей... А звать тебя как?
- Аграил, - ответил тот.
- Чудесно, - снова улыбнулся Моргхэйн, и потянулся за ножом.
- В-в-вы.. же сказали... что уши оставите! - заверещал и задергался в руках равнодушных минотавров мальчика.
- А ты что, дорос до таких лет и не знаешь до сих пор, что последнее, на что стоит в этом мире полагаться - это слово темного эльфа? - рассмеялся мужчина.
И взмахнул кинжалом, выверено и четко.
[* Я думаю, что растут и развиваются темные эльфы медленней, чем люди. А если судить людскими мерками, то эльфу было на вид лет 10-12]
***
- Подходите, поглядите, полюбуйтесь, господин, лучший во всем Игг-Шайле товар!..
- Стартовая цена - пол серебряника!..
- Сильный, выносливый минотавр! Выдрессированный, слушается приказов хозяина!..
- Три серебряных и двадцать пять медяков, и не монетки сверху!
- Девственницы, свежие, чистые, юные, смертные девственницы, аукцион начинается через полчаса...
- Да чтоб тебя Ургаш сожрал, я ж себе в Вирбете за ту же цену пять таких куплю!
- Гидры! Кому детеныши гидры? Подходи, покупай, распродажа, золотой за штуку!
- Эльфы! Эльфы светлые, лучшая жертва Малассе! Порадуйте богиню!..
Караван Моргхэйна с живым товаром неспешно двигался среди никогда не утихающей сутолоки рабского рынка. Рычали и замахивались цепями на преграждающих дорогу погонщики-минотавры, щелкали кнуты фурий, подгоняя нерадивых и артачившихся ездовых ящеров. Сам работорговец, ехавший во главе процессии, гордо и небрежно кивал по сторонам, отыскивая внимательным взглядом старых знакомых в разношерстной, гудящей толпе. По поводу визита на рынок он был облачен в парадную черную с вышивкой тунику, а на узкой талии красовался серебряный пояс с затейливым узором из темных сапфиров. Выглядел он сейчас дружелюбно и, пожалуй, даже безобидно. Но дураков, желающих попробовать всадить Моргхэйну в спину кинжал, не находилось уже лет так, пожалуй, сто, если не все двести.
Даже сквозь плотную ткань фургона просвечивали ярко сияющие кристаллы сталактитов, разгоняющие тьму под сводами огромной пещеры, в которой темные эльфы покупали и продавали разнообразных живых существ - от канареек из Иролланских лесов до маленьких черных драконов, от безмозглых слюнявых гоблинов до своих пленных соотечественников. Говорят, что на работорговском рынке в Истияре можно найти и купить тот живой товар, что тебе даже демоны в обмен на душу раздобыть не сумеют. Впрочем, дураков, желающих якшаться с демонами, всегда было не так уж и много, а вот продавцы рабов на плохой спрос не жаловались никогда.
К тому моменту, как Ансаэ, довольный удачной сделкой, вернулся - с пустой чашей и без кучи отрезанных ушей, но зато с приятно тяжелыми мешочками с серебром в сумке - девять мальчишек из клана Заклеймённых Тенью уже нашли своих новых хозяев. Пятерых, как и предполагалось, купили жрицы в храм, чтобы принести в жертву во славу Малассы. Один достался старой темной эльфийке, морщинистой и страшной. Поговаривали, что под старость лет увядшие красавицы любят купаться в молодой крови, надеясь вернуть утраченную красоту... Еще один мальчонка приглянулся какому-то неброско одетому ассасину - дроу улыбался предвкущающе и поглаживал трясущегося, связанного мальчика за маленьким ушком. Ну а двух - одного с красивым голосом, а другого с симпатичным личиком - выторговал содержатель публичного дома. Ансаэ им невольно посочувствовал и подумал, отдавая Моргхэйну деньги, что тем, кому достанется быстрая смерть, и то повезло больше, чем вот этим двум.
Теперь на каменном возвышении пугливо озирался и то вытирал катящиеся из глаз слезки, а то смущенно прикрывался ладошками совсем уж маленький мальчик, а толпящиеся вокруг покупатели галдели, внимательно и жадно его разглядывали, лезли за пояса и в сумки, считали серебряки. То и дело то тут, то там раздавались выкрики или взмывалась ввысь рука, вспыхивали в воздухе новые и новые циферки, а ведущая торги бестия указывала в толпу изящным пальчиком и говорила:
- Господин с тремя изумрудами в левом ухе... Пятьдесят пять серебряных монет. Кто предложит больше? Прелестное сокровище из клана Заклеймённых Тенью... Юный и нежный, да, господин? Конечно же, шестьдесят серебряных монет...
- Как с этим? - тихонько спросил Ансаэ, садясь на вытесанную из камня скамью рядом с хозяином живого товара. Кивок в сторону фургона, ясное дело, был адресован Аграилу. Паршивый ублюдок так верещал и вырывался, пока его пытались мыть, одевать и причесывать, что понадобилось три минотавра, две бестии, один поднесенный к горлу кинжал и силой влитый в глотку отвар травы салкуэ*, чтобы успокоить засранца.
- Чуточку вялый... Но зато не рыпается, ургашево отродье, - зло сплюнул Моргхэйн. - Давно мне таких не попадалось. Ох не завидую я тому, кто его купит, ох не завидую...
Выставленный на продажу мальчик был наконец-то продан, - за семьдесят два серебряка, пока дороже всех - и минотавры выволокли из фургона на площадку следующего упирающегося и брыкающегося эльфенка. Глядя на это извивающееся в сильных руках существо, Ансаэ вспомнил невольно, как много лет назад вот так же стоял на высоком помосте, раздетый, дрожащий от стыда и холода, а на него глядели разноцветные глаза жителей Игг-Шайла, красивые, как самоцветы, и такие же холодно-равнодушные. Никому не было дела до его страха, до того, кем он был, кто его отец и мать... Ты - раб, ты слаб, раз попался в руки торговцам, ты не смог ни сбежать, ни убить себя, а значит, ты недостоин зваться свободным темным эльфом. Выставленный напоказ перед толпой таких же дроу, как и он сам, юный эльф понял: никто не поможет, здесь каждый только сам за себя.
Его купил какой-то старый, толстый, уродливый и похотливый ублюдок. Он драл Ансаэ без продыху две недели, то так, то эдак и во все щели, запрещая даже штаны надевать - и встретил одно утро с ножом для фруктов, по рукоятку вогнанным в глазницу. Так юный дроу выкупил свою свободу. Ну а потом была гильдия Асассинов, длительное обучение, выполнение заказов. Убить, отравить, ограбить, захватить, подкупить, снова убить. Налеты на другие кланы, устранение неугодных, вылазки на поверхность... А как-то его отряд нанял для своего дела Моргхэйн, сперва раз, затем другой, а потом, видать, заприметил юного и способного война. Ну и, как водится, раз хлоп глазами - вы за его денежки проливаете кровь, два хлоп - вы вместе пьете за победу, три хлоп - ты лежишь на жесткой походной постели уже даже без штанов, а горячие, жадные губы целуют, руки ласкают… И тут уж хлопай-не хлопай ресницами, а вскоре сам заноешь, чтобы тебе засадили, да-да, вот так вот и еще поглубже.
Так что теперь у него все есть: и дело прибыльное, и одежда приличная, и оружие какое душа пожелает, и развлечения, выпивка и шлюхи, и даже постоянный любовник. И только изредка, глядя на детей, вот так вот выставленных на продажу, вспоминает Ансаэ то, как сам стоял точно так же, зареванный и испуганный, а десятки глаз-самоцветов, чуть-чуть мерцающих в полумраке пещеры, расчётливо, похотливо и жадно смотрели на него.
[* "салкуэ" переводится с эльфийского всего лишь как "трава". Будем считать, что на Асхане это сильное наркотическое вещество.]
***
- И, наконец, последний из сегодняшней добычи многоуважаемого Моргхэйна... Надеюсь, вы растратили не все деньги, помня, что на конец обычно приберегается самое сладкое... Истинный аметист, настоящая драгоценность!
Пока красавица-бестия расхваливала живой товар, минотавры вывели из-под полога фургона последнего из пленников. Все еще не отошедший до конца от дурмана салкуэ, мальчишка едва ли понимал, что происходит, и потому покорно шел навстречу своей наверняка нелестной судьбе.
- Э-эх, да, действительно, за этого может и больше, чем на всех остальных дадут... - прищелкнул языком Ансаэ. Работорговец пожал плечами, но губы его улыбались уж очень довольно.
- Товар в отличном состоянии. Красив, здоров и... еще никем не тронут. Стартовая цена - пятьдесят серебряных монет... - бестия, улыбаясь, сняла с плеч мальчика укрывавший его черный плащ.
- Шестьдесят!
- Семьдесят!
- Девяноста!
- Золотой*!
Мальчишка таращился на толпу непонимающим, отрешенным взглядом. Кончики его коротких ушей растерянно подрагивали. Темная эльфийка, все так же снисходительно улыбаясь, вытащила заколки и водопад иссиня-черных, гладких и блестящих, словно шелк, волос, рассыпался по молочно-белым плечам.
- Два золотых!
- Два золотых и десять серебряных!
- Двадцать серебряков сверху последней цены!
Действительно, покупателей легко можно было понять. Эльфенок был дьявольски хорош собой, весь такой соблазнительный от макушки до самых аккуратных, маленьких пальчиков на босых ногах. Содержатель публичного дома лихорадочно пересчитывал серебряные монетки и, наконец, улыбнулся удовлетворенно, поднял руку:
- Два золотых и восемьдесят серебряников!
Выругалась и зло притопнула ножкой, обутой в изящный сапожок, жрица Малассы, назначившая последнюю цену. Служительницы богини тьмы тоже не брезговали забавляться с юными эльфами. Впрочем, попасть в коготки такой это то же самое, что умереть: все равно прикончит в процессе какой-нибудь оргии, рано или поздно. Поублажаешь привередливую красавицу день-другой, а потом она тебе голову снесет, небрежно вытрет теплую кровь со своих бедер, прикажет прибраться да подосадует на перепачканные сапожки. Или вырвет, к примеру, сердце. Или напишет оду любимой кинжалом на твоей коже и пошлет своей подружке приятный подарок. Или отдаст на потеху минотаврам, а сама будет глядеть, как с те тобой забавляются. Или привяжет к колоннам и будет отмерять удар за ударом кнутом по спине, довольно вслушиваясь в стоны и вскрики несчастного, пока не вышибет из него весь дух.
Недаром ведь остальные темные эльфы называют клан Шрама Души самым извращенным и самым жестоким.
- Две золотые и восемьдесят серебряных монет! Кто-нибудь желает дать больше за этого сладенького юношу, за драгоценный аметист из клана Заклеймённых Тенью?
Толпа мялась, желала, но молчала, потому что не обладала достаточными средствами. Уголки губ содержателя публичного дома разъезжались в довольной ухмылке. Он уже прикидывал в уме, за сколько продать его девственность, какую цену поставить за час с мальчишкой и подсчитывал, как скоро ему окупятся эти почти три золотых. Ансаэ жалостно прицокнул языком и подумал, что надо запомнить, кто купил мальчишку, и сходить, что ли, попробовать...
- Две золотые и восемьдесят серебряных монет! Таково последнее слово! Кто-нибудь еще желает обладать этим сокровищем? Две золотые и восемьдесят серебряных монет! - кошачьими шажками расхаживая вокруг эльфенка, вещала звонким голосом бестия.
- Четыре золотых.
Моргхэйн издал приглушенно-восторженный вздох и повернулся к асассину:
- Нет, ты это слышал да? Больше, чем за всех остальных, вместе взятых!
- Благородный господин в алом дает за мальчика четыре золотых! - мигом подхватила эльфийка. - Кто-нибудь осмелится перебить его ставку? - и сверкнула белозубой улыбкой.
Сказала "осмелится" чертовка совершенное не зря. Во-первых, четыре золотых - это почти целое состояние. Во-вторых, надо было быть полным идиотом, чтобы пытаться увести раба ни у кого-нибудь, а у самого Тралсая. Скорее всего, сделавший такую глупость не дожил бы даже до вечера: сын главы клана Шрама Души привык всегда получать то, что хотел.
Ансаэ даже поднялся на ноги, чтобы поглядеть на дроу, заломившего такую цену за их невольника. Тралсай, высокий и статный, с забранными в затейливую прическу черными волосами, стоял в почетном полукруге семи ведьм теней. Тяжелыми кроваво-красными складками ниспадал с плеч плащ, матово поблескивали в свете кристаллов пластинки доспеха из драконьей чешуи. Подле его ног уже скорчилась одна маленькая, закутанная в черное тряпье фигурка. Вот ведь ублюдок зажравшийся, с легкой завистью подумал асассин, мало того двух рабов за день купить, да еще и одного чуть ли не в цену детеныша дракона!
- Продано! - щелкнула, наконец, кнутом об пол бестия. Аграил от резкого звука вздрогнул, но, хвала Малассе, рыпаться и истерить не начал. Ему накинули на плечи черный плащ, все так же валявшийся у его ног, и минотавры потащили новую собственность Тралсая к довольно ухмыляющемуся хозяину.
- Ох, и отпразднуем же мы удачную сделку! - довольно потер руки так и сияющий Моргхэйн. А радостный Ансаэ, не стерпев переполнявших его чувств, схватил его ладони в свои и поцеловал работорговца прямо в губы.
[* дабы не заморачиваться на сикли и кнаты, примем 100 медных монет=1 серебряная, 100 серебряных=1 золотой]
Пока все! Продолжение в длительной разработке. Как обычно, принимаются предложения по сюжету
продолжение
Название: не придумала еще
Статус: в задумчивости над продолжением
Персонажи: Аграил, ОС, Тралсай
Рейтинг: R
Жанр: даркфик
Предупреждения: возможно, АУ, слэш, кровь, отрезанные уши, упоминания о педофилии, жертвоприношениях и прочие прелести темноэльфийской жизни.
Саммари: порассуждаем о тяжелом детстве Раилага, вернее еще Аграила. Рассказ планируется о том, как он оказался в демонопоклонниках.
A/N: Специально для M@lkav!an
Вы не поверите, но никаких некромантов и магов! Вдохновилась заявкой "Тралсай/Раилаг, R и выше, hairplay. Юмор, ангст, насилие, жестокость - все что угодно лишь бы про этих двоих", но исполнением заявки этот текст пока считать нельзя. Да, еще, я буду изредка употреблять слово "дроу" как синоним громоздкому "темный эльф", отдавая отчет в том, что никакими дроу на Асхане и не пахнет. И заранее прошу прощения, если чего напутала с кланами темных эльфов.
Читать про маленького Аграила и мое видение темных эльфов
Нападение на другие кланы у темных эльфов - обычное дело. Напасть, незаметно и стремительно, когда враг не ожидает удара. Вынырнуть на миг из темноты, убить стольких воинов, скольких сможешь, захватить в плен столько, сколько сумеешь, забрать столько, сколько сможешь унести и снова сокрыться в тенях. Зачастую разоренное поселение даже не узнает, кто на них напал и кому мстить, и тогда страшные молитвы возносят жрицы, опасные клятвы о мести дают выжившие. Мстить всем за тех, чьи души отправились в Небесный чертог драконицы тьмы, всем и без разбора.
Ненависть, вечная война и верность одной лишь Малассе - вот что есть жизнь каждого темного эльфа.
О плененных бывшие собратья больше не думают, и напрасно те молятся об освобождении. Сможешь сбежать и выбраться сам - возвращайся. Не сможешь - значит ты слаб, и чего толку тратить силы на твое спасение?
Судьба попавших в плен печальна. И частенько они, пожалуй, даже завидуют мертвым.
***
- Ну, как добыча? - поинтересовался, подходя, Ансаэ.
- Как обычно. И гости серебра не выручишь! - сплюнул Моргхэйн, стряхивая кровь и вытирая кинжал о уже вымокшую черную тряпку. Положил клинок в железную чашу, в которой плясали прозрачные лепестки бледно-зеленого пламени, прикрикнул на минотавров. - Эй, вы, рогатые, шевелитесь быстрей! Следующего давайте.
- Всех продашь?
- Конечно. Что с ними еще делать-то?
Минотавры тем временем подтащили к беседующим очередного эльфенка, совсем еще маленького, лет всего тридцати* на вид, растрепанного и взъерошенного. Мальчишка брыкался, дергался и пытался вырваться из стальной минотавровой хватки, извивался что угорь, шипел и сыпал проклятьями. Моргхэйн, известный на весь Игг-Шайл работорговец, отвесил ему сильную оплеуху. Голова эльфенка мотнулась в сторону, он безвольно повис на руках держащих его минотавров, на разбитых губах выступила кровь.
- Видишь? - спросил дроу, хватая пленника за лохматые длинные пряди и поднимая голову вверх. - Ну что за клан эти Заклеймённые Тенью, все как один, рыпаются, дрыгаются, кусаются, ублюдки маленькие...
- Только в храм Малассе, на жертвоприношения покупать, - участливо кивнул Ансаэ. - Матерь любит таких вот, живых и непокорных.
- Вот и я говорю, и горсти серебра не выручишь, - вздохнул Моргхэйн. Схватился левой рукой за одно длинное, острое ушко эльфенка - тревожно звякнули сережки-колечки. Правой взял в руку кинжал из чаши и выверенным, четким движением отрезал ухо, укоротив его чуть ли не на ладонь, и тут же прижал все еще сияющее зеленоватым светом лезвие к ровному краю среза. Мальчишка сразу же очнулся, забился, заверещал, но минотавры держали крепко.
- Зато вот за уши заплатят хорошо. Деликатес, понимаешь ли, да и в обрядах вещь не последняя, - работорговец, не обращая никакого внимания на вопли эльфенка, стряхнул кровь с ушка и бережно опустил его во вторую из стоящих на выступе чаш. От нее поднимался бледный холодный туман, а широкая кромка была покрыта светлым инеем.
- Сколько всего?
- Одиннадцать пар уже есть, еще три осталось, - сообщил тот, берясь за второе ухо несчастного темного эльфа и окуная кинжал в призрачно-зеленый свет. Не прошло и пары секунд, как плачущего мальчишку уже волокли прочь, к остальным пленникам. Моргхэйн бережно вытер кинжал, положил его в чашу.
А минотавры, защелкнув оковы на щиколотках, запястьях и поясе всхлипывающего, дрожащего дроу, отстегнули и вытащили из фургона следующего, все так же истошно верещащего и брыкающегося пленника, ненамного старше первого. Впрочем, оказавшись снаружи, он перестал истерить, видимо, смирившись с неизбежным. Впрочем, идти тоже не пошел, и минотавры притащили его волоком, силой поставили перед мужчинами на ноги. Светло-лиловые, как и у всех эльфов клана Заклеймённых Тенью, глаза, смотрели с гневом и ненавистью из-под упавших на лицо черных, лохматых прядей.
- Ишь ты, какой стеснительный, рожу прячет! - рассмеялся Ансаэ, указывая на закрывающий губы и нос платок. - А глазки, глазки-то как сверкают, нет, ты погляди только!
- Я же говорю, строптивые, ургашевы отродья, - снова сплюнул работорговец, потянулся, чтобы снять повязку. Эльфенок мотнул головой, дроу, выругавшись, схватил его за волосы, сдернул-таки платок с лица... И восхищенно присвистнул.
- Тьма вековечная, какой хорошенький... - протянул второй.
Действительно, даже взъерошенный, перепачканный в пыли и крови, корчащий гневную гримасу, эльфенок выглядел очень привлекательно. Правильные, утонченные черты лица, высокие скулы, прямой нос, прекрасно сочетающиеся со всем остальным глаза, чуточку приподнятые к вискам, и очень красиво очерченные губы, сейчас разъяренно кривящиеся...
- Хм, может быть, две горсти серебра... - протянул Моргхэйн и приказал. - Эй, вы, сдерите-ка с него эти тряпки.
Мальчишка попытался извернуться, но послушные хозяину минотавры мигом исполнили приказ. Раздался треск раздираемой ткани, пара секунд - и ворох грязных черных тряпок лежал на земле, а внимательные глаза дроу оценивающе рассматривали пленника.
Тело эльфенка оказалось под стать смазливому личику. Идеально вылепленное, хорошо сложенное, неплохо развитое. Бледная, что лунный свет, кожа, узкие бедра, стройные ножки, весь такой тоненький и гибкий, словно боевой хлыст у ведьмы теней. А вот если его вымыть, лохматую гриву причесать да убрать гримасу с лица, так вообще загляденье будет.
- А то и золотой, - вынес, наконец, работорговец вердикт. - Но уши я ему все равно отрежу. Купят и так.
- Слушай, а давай его себе возьмем... На одну ночь, а? - обойдя пленника кругом, поинтересовался его собеседник.
- Ну да, знаю я тебя, он ж потом три дня сидеть не сможет, срать будет кровью, а синяки еще две недели не сойдут... А до Истияра всего-то три дня пути. Вон, другого какого-нибудь выбери.
- Другие страшные, а этот вон какая милашка, - Ансаэ потрепал пленника по щеке. Длинные еще уши возмущенно дернулись.
- Да и вообще, он, небось, еще и целка, то есть еще дороже уйдет, - берясь за ухо, сказал Моргхэйн. - Эй, парень, ты ж еще не порченный? Девственник? Ну-ну, не зырь на меня так гневно, а то дырку прожжешь, а мой плащ нынче в сотни раз дороже, чем твоя паршивая жизнь... Отвечай. Будешь разговорчивым, оставлю уши.
- Да, - процедил эльфенок сквозь плотно сжатые зубы.
- Чудесно... Видишь, я же говорил, - улыбнулся работорговец. - Придется уж тебе обойтись чьей-нибудь еще задницей... А звать тебя как?
- Аграил, - ответил тот.
- Чудесно, - снова улыбнулся Моргхэйн, и потянулся за ножом.
- В-в-вы.. же сказали... что уши оставите! - заверещал и задергался в руках равнодушных минотавров мальчика.
- А ты что, дорос до таких лет и не знаешь до сих пор, что последнее, на что стоит в этом мире полагаться - это слово темного эльфа? - рассмеялся мужчина.
И взмахнул кинжалом, выверено и четко.
[* Я думаю, что растут и развиваются темные эльфы медленней, чем люди. А если судить людскими мерками, то эльфу было на вид лет 10-12]
***
- Подходите, поглядите, полюбуйтесь, господин, лучший во всем Игг-Шайле товар!..
- Стартовая цена - пол серебряника!..
- Сильный, выносливый минотавр! Выдрессированный, слушается приказов хозяина!..
- Три серебряных и двадцать пять медяков, и не монетки сверху!
- Девственницы, свежие, чистые, юные, смертные девственницы, аукцион начинается через полчаса...
- Да чтоб тебя Ургаш сожрал, я ж себе в Вирбете за ту же цену пять таких куплю!
- Гидры! Кому детеныши гидры? Подходи, покупай, распродажа, золотой за штуку!
- Эльфы! Эльфы светлые, лучшая жертва Малассе! Порадуйте богиню!..
Караван Моргхэйна с живым товаром неспешно двигался среди никогда не утихающей сутолоки рабского рынка. Рычали и замахивались цепями на преграждающих дорогу погонщики-минотавры, щелкали кнуты фурий, подгоняя нерадивых и артачившихся ездовых ящеров. Сам работорговец, ехавший во главе процессии, гордо и небрежно кивал по сторонам, отыскивая внимательным взглядом старых знакомых в разношерстной, гудящей толпе. По поводу визита на рынок он был облачен в парадную черную с вышивкой тунику, а на узкой талии красовался серебряный пояс с затейливым узором из темных сапфиров. Выглядел он сейчас дружелюбно и, пожалуй, даже безобидно. Но дураков, желающих попробовать всадить Моргхэйну в спину кинжал, не находилось уже лет так, пожалуй, сто, если не все двести.
Даже сквозь плотную ткань фургона просвечивали ярко сияющие кристаллы сталактитов, разгоняющие тьму под сводами огромной пещеры, в которой темные эльфы покупали и продавали разнообразных живых существ - от канареек из Иролланских лесов до маленьких черных драконов, от безмозглых слюнявых гоблинов до своих пленных соотечественников. Говорят, что на работорговском рынке в Истияре можно найти и купить тот живой товар, что тебе даже демоны в обмен на душу раздобыть не сумеют. Впрочем, дураков, желающих якшаться с демонами, всегда было не так уж и много, а вот продавцы рабов на плохой спрос не жаловались никогда.
К тому моменту, как Ансаэ, довольный удачной сделкой, вернулся - с пустой чашей и без кучи отрезанных ушей, но зато с приятно тяжелыми мешочками с серебром в сумке - девять мальчишек из клана Заклеймённых Тенью уже нашли своих новых хозяев. Пятерых, как и предполагалось, купили жрицы в храм, чтобы принести в жертву во славу Малассы. Один достался старой темной эльфийке, морщинистой и страшной. Поговаривали, что под старость лет увядшие красавицы любят купаться в молодой крови, надеясь вернуть утраченную красоту... Еще один мальчонка приглянулся какому-то неброско одетому ассасину - дроу улыбался предвкущающе и поглаживал трясущегося, связанного мальчика за маленьким ушком. Ну а двух - одного с красивым голосом, а другого с симпатичным личиком - выторговал содержатель публичного дома. Ансаэ им невольно посочувствовал и подумал, отдавая Моргхэйну деньги, что тем, кому достанется быстрая смерть, и то повезло больше, чем вот этим двум.
Теперь на каменном возвышении пугливо озирался и то вытирал катящиеся из глаз слезки, а то смущенно прикрывался ладошками совсем уж маленький мальчик, а толпящиеся вокруг покупатели галдели, внимательно и жадно его разглядывали, лезли за пояса и в сумки, считали серебряки. То и дело то тут, то там раздавались выкрики или взмывалась ввысь рука, вспыхивали в воздухе новые и новые циферки, а ведущая торги бестия указывала в толпу изящным пальчиком и говорила:
- Господин с тремя изумрудами в левом ухе... Пятьдесят пять серебряных монет. Кто предложит больше? Прелестное сокровище из клана Заклеймённых Тенью... Юный и нежный, да, господин? Конечно же, шестьдесят серебряных монет...
- Как с этим? - тихонько спросил Ансаэ, садясь на вытесанную из камня скамью рядом с хозяином живого товара. Кивок в сторону фургона, ясное дело, был адресован Аграилу. Паршивый ублюдок так верещал и вырывался, пока его пытались мыть, одевать и причесывать, что понадобилось три минотавра, две бестии, один поднесенный к горлу кинжал и силой влитый в глотку отвар травы салкуэ*, чтобы успокоить засранца.
- Чуточку вялый... Но зато не рыпается, ургашево отродье, - зло сплюнул Моргхэйн. - Давно мне таких не попадалось. Ох не завидую я тому, кто его купит, ох не завидую...
Выставленный на продажу мальчик был наконец-то продан, - за семьдесят два серебряка, пока дороже всех - и минотавры выволокли из фургона на площадку следующего упирающегося и брыкающегося эльфенка. Глядя на это извивающееся в сильных руках существо, Ансаэ вспомнил невольно, как много лет назад вот так же стоял на высоком помосте, раздетый, дрожащий от стыда и холода, а на него глядели разноцветные глаза жителей Игг-Шайла, красивые, как самоцветы, и такие же холодно-равнодушные. Никому не было дела до его страха, до того, кем он был, кто его отец и мать... Ты - раб, ты слаб, раз попался в руки торговцам, ты не смог ни сбежать, ни убить себя, а значит, ты недостоин зваться свободным темным эльфом. Выставленный напоказ перед толпой таких же дроу, как и он сам, юный эльф понял: никто не поможет, здесь каждый только сам за себя.
Его купил какой-то старый, толстый, уродливый и похотливый ублюдок. Он драл Ансаэ без продыху две недели, то так, то эдак и во все щели, запрещая даже штаны надевать - и встретил одно утро с ножом для фруктов, по рукоятку вогнанным в глазницу. Так юный дроу выкупил свою свободу. Ну а потом была гильдия Асассинов, длительное обучение, выполнение заказов. Убить, отравить, ограбить, захватить, подкупить, снова убить. Налеты на другие кланы, устранение неугодных, вылазки на поверхность... А как-то его отряд нанял для своего дела Моргхэйн, сперва раз, затем другой, а потом, видать, заприметил юного и способного война. Ну и, как водится, раз хлоп глазами - вы за его денежки проливаете кровь, два хлоп - вы вместе пьете за победу, три хлоп - ты лежишь на жесткой походной постели уже даже без штанов, а горячие, жадные губы целуют, руки ласкают… И тут уж хлопай-не хлопай ресницами, а вскоре сам заноешь, чтобы тебе засадили, да-да, вот так вот и еще поглубже.
Так что теперь у него все есть: и дело прибыльное, и одежда приличная, и оружие какое душа пожелает, и развлечения, выпивка и шлюхи, и даже постоянный любовник. И только изредка, глядя на детей, вот так вот выставленных на продажу, вспоминает Ансаэ то, как сам стоял точно так же, зареванный и испуганный, а десятки глаз-самоцветов, чуть-чуть мерцающих в полумраке пещеры, расчётливо, похотливо и жадно смотрели на него.
[* "салкуэ" переводится с эльфийского всего лишь как "трава". Будем считать, что на Асхане это сильное наркотическое вещество.]
***
- И, наконец, последний из сегодняшней добычи многоуважаемого Моргхэйна... Надеюсь, вы растратили не все деньги, помня, что на конец обычно приберегается самое сладкое... Истинный аметист, настоящая драгоценность!
Пока красавица-бестия расхваливала живой товар, минотавры вывели из-под полога фургона последнего из пленников. Все еще не отошедший до конца от дурмана салкуэ, мальчишка едва ли понимал, что происходит, и потому покорно шел навстречу своей наверняка нелестной судьбе.
- Э-эх, да, действительно, за этого может и больше, чем на всех остальных дадут... - прищелкнул языком Ансаэ. Работорговец пожал плечами, но губы его улыбались уж очень довольно.
- Товар в отличном состоянии. Красив, здоров и... еще никем не тронут. Стартовая цена - пятьдесят серебряных монет... - бестия, улыбаясь, сняла с плеч мальчика укрывавший его черный плащ.
- Шестьдесят!
- Семьдесят!
- Девяноста!
- Золотой*!
Мальчишка таращился на толпу непонимающим, отрешенным взглядом. Кончики его коротких ушей растерянно подрагивали. Темная эльфийка, все так же снисходительно улыбаясь, вытащила заколки и водопад иссиня-черных, гладких и блестящих, словно шелк, волос, рассыпался по молочно-белым плечам.
- Два золотых!
- Два золотых и десять серебряных!
- Двадцать серебряков сверху последней цены!
Действительно, покупателей легко можно было понять. Эльфенок был дьявольски хорош собой, весь такой соблазнительный от макушки до самых аккуратных, маленьких пальчиков на босых ногах. Содержатель публичного дома лихорадочно пересчитывал серебряные монетки и, наконец, улыбнулся удовлетворенно, поднял руку:
- Два золотых и восемьдесят серебряников!
Выругалась и зло притопнула ножкой, обутой в изящный сапожок, жрица Малассы, назначившая последнюю цену. Служительницы богини тьмы тоже не брезговали забавляться с юными эльфами. Впрочем, попасть в коготки такой это то же самое, что умереть: все равно прикончит в процессе какой-нибудь оргии, рано или поздно. Поублажаешь привередливую красавицу день-другой, а потом она тебе голову снесет, небрежно вытрет теплую кровь со своих бедер, прикажет прибраться да подосадует на перепачканные сапожки. Или вырвет, к примеру, сердце. Или напишет оду любимой кинжалом на твоей коже и пошлет своей подружке приятный подарок. Или отдаст на потеху минотаврам, а сама будет глядеть, как с те тобой забавляются. Или привяжет к колоннам и будет отмерять удар за ударом кнутом по спине, довольно вслушиваясь в стоны и вскрики несчастного, пока не вышибет из него весь дух.
Недаром ведь остальные темные эльфы называют клан Шрама Души самым извращенным и самым жестоким.
- Две золотые и восемьдесят серебряных монет! Кто-нибудь желает дать больше за этого сладенького юношу, за драгоценный аметист из клана Заклеймённых Тенью?
Толпа мялась, желала, но молчала, потому что не обладала достаточными средствами. Уголки губ содержателя публичного дома разъезжались в довольной ухмылке. Он уже прикидывал в уме, за сколько продать его девственность, какую цену поставить за час с мальчишкой и подсчитывал, как скоро ему окупятся эти почти три золотых. Ансаэ жалостно прицокнул языком и подумал, что надо запомнить, кто купил мальчишку, и сходить, что ли, попробовать...
- Две золотые и восемьдесят серебряных монет! Таково последнее слово! Кто-нибудь еще желает обладать этим сокровищем? Две золотые и восемьдесят серебряных монет! - кошачьими шажками расхаживая вокруг эльфенка, вещала звонким голосом бестия.
- Четыре золотых.
Моргхэйн издал приглушенно-восторженный вздох и повернулся к асассину:
- Нет, ты это слышал да? Больше, чем за всех остальных, вместе взятых!
- Благородный господин в алом дает за мальчика четыре золотых! - мигом подхватила эльфийка. - Кто-нибудь осмелится перебить его ставку? - и сверкнула белозубой улыбкой.
Сказала "осмелится" чертовка совершенное не зря. Во-первых, четыре золотых - это почти целое состояние. Во-вторых, надо было быть полным идиотом, чтобы пытаться увести раба ни у кого-нибудь, а у самого Тралсая. Скорее всего, сделавший такую глупость не дожил бы даже до вечера: сын главы клана Шрама Души привык всегда получать то, что хотел.
Ансаэ даже поднялся на ноги, чтобы поглядеть на дроу, заломившего такую цену за их невольника. Тралсай, высокий и статный, с забранными в затейливую прическу черными волосами, стоял в почетном полукруге семи ведьм теней. Тяжелыми кроваво-красными складками ниспадал с плеч плащ, матово поблескивали в свете кристаллов пластинки доспеха из драконьей чешуи. Подле его ног уже скорчилась одна маленькая, закутанная в черное тряпье фигурка. Вот ведь ублюдок зажравшийся, с легкой завистью подумал асассин, мало того двух рабов за день купить, да еще и одного чуть ли не в цену детеныша дракона!
- Продано! - щелкнула, наконец, кнутом об пол бестия. Аграил от резкого звука вздрогнул, но, хвала Малассе, рыпаться и истерить не начал. Ему накинули на плечи черный плащ, все так же валявшийся у его ног, и минотавры потащили новую собственность Тралсая к довольно ухмыляющемуся хозяину.
- Ох, и отпразднуем же мы удачную сделку! - довольно потер руки так и сияющий Моргхэйн. А радостный Ансаэ, не стерпев переполнявших его чувств, схватил его ладони в свои и поцеловал работорговца прямо в губы.
[* дабы не заморачиваться на сикли и кнаты, примем 100 медных монет=1 серебряная, 100 серебряных=1 золотой]
Пока все! Продолжение в длительной разработке. Как обычно, принимаются предложения по сюжету
продолжение
@темы: слэш, фанфик, HoMM 5, от R до NC-17, Раилаг (Аграил), Траслай
-
-
13.04.2011 в 23:18Рады стараться! Будем и дальше в том же духе!
-
-
13.04.2011 в 23:24-
-
13.04.2011 в 23:26Очень здорово, спасибо! Хочется дальше... Не рейтинга в смысле, а развития истории.
-
-
14.04.2011 в 00:15-
-
14.04.2011 в 22:19-
-
15.04.2011 в 10:42И это мое право, видеть темных эльфов не кавайными няшками, а жестокими, бессердечными и аморальными созданиями. Как и ваше - складывать какие угодно впечатления.
Но простила безусловно.
Я вообще удивлена, что меня фанатки не линчевали за отрезанные Аграилу уши
-
-
15.04.2011 в 13:36-
-
15.04.2011 в 22:39Так что не понимаю, вы уж простите
-
-
15.04.2011 в 22:49-
-
16.04.2011 в 15:38-
-
17.04.2011 в 20:22Откуда мысли берутся? Телевизор посматриваю изредка...
-
-
18.04.2011 в 23:08-
-
19.04.2011 в 12:55-
-
23.04.2011 в 09:50А если серьезно, то мне рассказ пришелся по вкусу, не то, чтобы люблю отрезанные уши (Ты в своем уме? Зачем мне ее уши?! (с) Орсана из книги Ольги Громыко), просто хорошо написано. Да и потом, у каждого стезя своя: кому-то цветочки, а кому-то вот такой букетик извращений.
-
-
23.04.2011 в 15:27Спасибо
Детство очень сильно влияет на формирование характера, это всем известно. Я хотела попробовать описать условия, под воздействиями которых Раилаг стал таким, как предстает нам в героях. Отчего в демонопоклонники ушел, уж явно не от хорошей жизни. Почему замкнут, серьезен, холоден и сосредоточен... Ну и так далее.
Надеюсь, меня все-таки хватит выписать все, что планировалось.
-
-
27.04.2011 в 18:42-
-
27.04.2011 в 22:23И вам спасибо
-
-
05.04.2012 в 19:17-
-
08.10.2013 в 00:10П.С. Уж если будут упоминаться братья Раилага, то один лыс, как пень (любит видимо любит поражать всех или за волосами ухаживать не любит), Менан же с алыми волосами. И у всех, что странно, не такие уже и длинные уши...
-
-
08.10.2013 в 00:12П.С. Уж если будут упоминаться братья Раилага, то один лыс, как пень (любит видимо любит поражать всех или за волосами ухаживать не любит), Менан же с алыми волосами. И у всех, что странно, не такие уже и длинные уши...