Название: Ночь тысячи огней;
Жанр: Фемслэш, PWP;
Персонажи: Калида/Фахада;
Рейтинг: R;
Дисклеймер: Персонажи суть собственность Ubisoft;
Предупреждение: Здесь нет описаний мыслей и чувств - здесь есть атмосфера и действия. Увы, я не знаю, каноничны ли получились персонажи, но ООС пока не ставлю - да и чему его ставить, право слово?
Рассвет новой эры
Азхар не спит этой ночью. Ветер скользит по тёмным улицам, шелестит огромными листьями пальм, и утихает, наконец, едва только добравшись до громады замка. Его голос уже не в силах заглушить звона разбиваемых окон и криков, что доносятся с окраин. Тонкие, точно нити, дорожки пламени начинают бежать по сухой траве.
Но башни капитолия слишком высоко парят над землёй, чтобы услышать это. В одной из них, укутанной тонкими облаками, маг по имени Фахада проводит ночь в объятиях джина Калиды. Покои их, занимающие весь этаж, захватывают дух в своей роскоши: разбросаны по мягкому ковру вышитые подушечки и вьётся ароматный дымок из курильницы, переплетаясь с запахом спелых фруктов. Однако не замечает этого прекрасная Калида, как и во все ночи до этого, ибо её драгоценное искушение находится прямо перед взором её.
Фахада дрожит, но вовсе не от холода; её волосы, длинные, рыжие, рассыпались по подушкам, поблёскивая медью в свете лампы. Фахада чувствует. Маг тихо всхлипывает, когда пальцы джинна вновь приходят в движение; ладони Фахады движутся вверх по синим рукам, чтобы скользнуть через пару мгновений в тёмные локоны. Тогда Калида закрывает глаза и склоняется к возлюбленной; лазурный дым стелется по широкому ложу, сверкает и блестит, точно полный драгоценностей пруд. В то мгновение, когда их губы соприкасаются, забрызганный кровью орк тесаком сносит голову последнему из стражников башни. Обезглавленное тело падает с парапета в озеро далеко внизу, и доспехи сразу начинают тянуть его на дно. Двое орков выламывают узорчатые, декоративные скорее двери и вваливаются в башню, оставляя кровавые следы на плитке пола. Фахада и Калида не знают об этом.
Джинн кладёт свободную руку на живот возлюбленной, щекочет ногтями бледную кожу. Фахада улыбается, точно сытый ракшас, и сильнее прижимает Калиду к себе. Маг не в состоянии ласкать джинна, но в этом нет необходимости – Калида чувствует всё сквозь магию. Каждое движение собственных пальцев сладким эхом отдаётся в теле джинна, и ублажают слух стоны Фахады. Тело мага начинает бить дрожь наслаждения – и естество Калиды вторит ему столь сильно, что джинн сама не удерживается от всхлипов. Опьянённые запахом крови, орки несутся вверх по лестнице, и танцует потревоженное ими пламя факелов.
Фахада сипит и выгибается, когда блаженство достигает своего пика. Ладони мага со скрюченными пальцами бьют по воздуху, голые ноги вздрагивают, точно от удара плети. Фахада кричит от наслаждения, и голосу её вторит стон Калиды. Через несколько мгновений, когда жаркая волна спадает, джинн находит в себе силы опуститься на ложе у бёдер возлюбленной. Благодарная Фахада, чьё дыхание ещё не выровнялось, тут же протягивает руку, касается гладкой синей щеки. Не говоря ни слова, женщины смотрят друг на друга, и глаза их полны нежности. Орки, взобравшиеся на вершину башни, тоже дышат тяжело – долгий подъём заставил их запыхаться.
Джинн уже сидит на роскошной постели, поглаживая рыжие локоны Фахады, когда узорчатые двери распахиваются от мощного пинка. Маг резко подскакивает; тяжёлые пряди шелестят по подушкам. Прикрывая одной рукой обнажённую грудь, она было тянется к прислонённому к стене посоху, но Калида опережает её. Джинн оборачивается, прекрасная и грозная; её лазурные глаза сияют, волшебный туман, что источает тело, темнеет и сгущается, будто грозовая туча. Орки не обращают на это внимания – они поднимают тесаки и с грозным рёвом несутся к богатому ложу. Калида хмурится и выбрасывает вперёд руку, раскрывает ладонь; она вновь переводит взгляд на Фахаду, в глазах которой ужас затмевает ярость и удивление. Я не позволю им тронуть тебя, моя драгоценная, думает джинн, и чистая магия вырывается из её пальцев, из самих пор кожи, сметая разъярённых орков. Их дымящиеся тела вылетают сквозь разбитые двери и кубарем рушатся по лестнице, бренча ножнами по ступеням.
Калида поднимается с постели; очи её мечут молнии, волосы искрят от переполняющей тело энергии. Фахада вскакивает следом, бросаясь к окну. Мягкий ковёр делает неслышными шаги мага. Девушка хватается за узорчатую раму, свешивается вниз, так, что рыжие пряди падают вперёд через плечи, но бесполезно – город не виден из-под облаков. В это время джинн подхватывает посох возлюбленной, бросает его законной владелице. Едва успев обернуться, Фахада ловит оружие; прохлада золочёной рукояти успокаивает её. Маг смотрит на свою спутницу, и в это мгновение Калида думает, что такая, как сейчас, обнажённая, с посохом в руках и сосредоточенным, полным силы взглядом, Фахада особенно прекрасна.
– Нам нужно спешить, – произносит маг, и голос её твёрд.
Джинн кивает, заклинанием поднимая их одежду; спустя пару минут они, уже полностью облачённые, бегут к лестнице. В разбитых дверях Фахада останавливает Калиду, привлекает к себе ради короткого, торопливого поцелуя. Их глаза, зелёные и лазурные, сияют решимостью и любовью. Через пару мгновений они уже спускаются вниз; джинн летит со всей возможной скоростью, сжимая в объятиях мага.
Так начинается Ночь тысячи огней.
Но башни капитолия слишком высоко парят над землёй, чтобы услышать это. В одной из них, укутанной тонкими облаками, маг по имени Фахада проводит ночь в объятиях джина Калиды. Покои их, занимающие весь этаж, захватывают дух в своей роскоши: разбросаны по мягкому ковру вышитые подушечки и вьётся ароматный дымок из курильницы, переплетаясь с запахом спелых фруктов. Однако не замечает этого прекрасная Калида, как и во все ночи до этого, ибо её драгоценное искушение находится прямо перед взором её.
Фахада дрожит, но вовсе не от холода; её волосы, длинные, рыжие, рассыпались по подушкам, поблёскивая медью в свете лампы. Фахада чувствует. Маг тихо всхлипывает, когда пальцы джинна вновь приходят в движение; ладони Фахады движутся вверх по синим рукам, чтобы скользнуть через пару мгновений в тёмные локоны. Тогда Калида закрывает глаза и склоняется к возлюбленной; лазурный дым стелется по широкому ложу, сверкает и блестит, точно полный драгоценностей пруд. В то мгновение, когда их губы соприкасаются, забрызганный кровью орк тесаком сносит голову последнему из стражников башни. Обезглавленное тело падает с парапета в озеро далеко внизу, и доспехи сразу начинают тянуть его на дно. Двое орков выламывают узорчатые, декоративные скорее двери и вваливаются в башню, оставляя кровавые следы на плитке пола. Фахада и Калида не знают об этом.
Джинн кладёт свободную руку на живот возлюбленной, щекочет ногтями бледную кожу. Фахада улыбается, точно сытый ракшас, и сильнее прижимает Калиду к себе. Маг не в состоянии ласкать джинна, но в этом нет необходимости – Калида чувствует всё сквозь магию. Каждое движение собственных пальцев сладким эхом отдаётся в теле джинна, и ублажают слух стоны Фахады. Тело мага начинает бить дрожь наслаждения – и естество Калиды вторит ему столь сильно, что джинн сама не удерживается от всхлипов. Опьянённые запахом крови, орки несутся вверх по лестнице, и танцует потревоженное ими пламя факелов.
Фахада сипит и выгибается, когда блаженство достигает своего пика. Ладони мага со скрюченными пальцами бьют по воздуху, голые ноги вздрагивают, точно от удара плети. Фахада кричит от наслаждения, и голосу её вторит стон Калиды. Через несколько мгновений, когда жаркая волна спадает, джинн находит в себе силы опуститься на ложе у бёдер возлюбленной. Благодарная Фахада, чьё дыхание ещё не выровнялось, тут же протягивает руку, касается гладкой синей щеки. Не говоря ни слова, женщины смотрят друг на друга, и глаза их полны нежности. Орки, взобравшиеся на вершину башни, тоже дышат тяжело – долгий подъём заставил их запыхаться.
Джинн уже сидит на роскошной постели, поглаживая рыжие локоны Фахады, когда узорчатые двери распахиваются от мощного пинка. Маг резко подскакивает; тяжёлые пряди шелестят по подушкам. Прикрывая одной рукой обнажённую грудь, она было тянется к прислонённому к стене посоху, но Калида опережает её. Джинн оборачивается, прекрасная и грозная; её лазурные глаза сияют, волшебный туман, что источает тело, темнеет и сгущается, будто грозовая туча. Орки не обращают на это внимания – они поднимают тесаки и с грозным рёвом несутся к богатому ложу. Калида хмурится и выбрасывает вперёд руку, раскрывает ладонь; она вновь переводит взгляд на Фахаду, в глазах которой ужас затмевает ярость и удивление. Я не позволю им тронуть тебя, моя драгоценная, думает джинн, и чистая магия вырывается из её пальцев, из самих пор кожи, сметая разъярённых орков. Их дымящиеся тела вылетают сквозь разбитые двери и кубарем рушатся по лестнице, бренча ножнами по ступеням.
Калида поднимается с постели; очи её мечут молнии, волосы искрят от переполняющей тело энергии. Фахада вскакивает следом, бросаясь к окну. Мягкий ковёр делает неслышными шаги мага. Девушка хватается за узорчатую раму, свешивается вниз, так, что рыжие пряди падают вперёд через плечи, но бесполезно – город не виден из-под облаков. В это время джинн подхватывает посох возлюбленной, бросает его законной владелице. Едва успев обернуться, Фахада ловит оружие; прохлада золочёной рукояти успокаивает её. Маг смотрит на свою спутницу, и в это мгновение Калида думает, что такая, как сейчас, обнажённая, с посохом в руках и сосредоточенным, полным силы взглядом, Фахада особенно прекрасна.
– Нам нужно спешить, – произносит маг, и голос её твёрд.
Джинн кивает, заклинанием поднимая их одежду; спустя пару минут они, уже полностью облачённые, бегут к лестнице. В разбитых дверях Фахада останавливает Калиду, привлекает к себе ради короткого, торопливого поцелуя. Их глаза, зелёные и лазурные, сияют решимостью и любовью. Через пару мгновений они уже спускаются вниз; джинн летит со всей возможной скоростью, сжимая в объятиях мага.
Так начинается Ночь тысячи огней.