Автор: Alice
Бета: hanta domo
Фэндом: Heroes Of Might and Magic 5
Пейринг: Раилаг/Илайа
Рейтинг: PG-15
Жанр: pwp, ангст.
Предупреждения: "ООС сильнейший, мать моя Зехир!". Также AU, ибо нельзя выбрать в каноне какой-то определённый таймлайн, соответствующий фику.
Размер: мини.
Саммари: очередная небольшая сценка из непростого бытия этих двоих.
От автора под катомОт автора: я торжественно клянусь, что
читать дальшеБелая, как снег, нежная ладонь медленно потянулась к тёмному виску. Женщина слегка вздрогнула, когда чувствительные подушечки её пальцев коснулись кончика холодного уха и жёстких волос. Издали они казались идеальными, но, стоя так близко, можно было рассмотреть даже посечённые кончики…
И зачем только вздрогнула? Зачем вообще приблизилась к нему?
Отвратительная в своей несвоевременности, исключительно женская черта – вначале что-то сделать, а потом подумать.
Остаётся лишь торопливо заправить выбившуюся прядь и тут же убрать руку. Матерински заботливый жест. Ничего двусмысленного или лишнего.
И не забывать поддерживать всё тот же холодно-отрешённый вид. Потому что так проще. Правильнее. И меньше потом разбираться с последствиями.
Ритм дыхания мгновенно сбился, и это раздражает. Чтобы он не заметил волнения, нужно слегка сдержать выдох. Но ничего страшного, так даже лучше: меньше нежных ноток в голосе.
- Скажите честно, вам когда-нибудь надоест метаться? Физически, духовно? Уйти от всего: от страны, Малассы, любимой женщины… неужели вы настолько наивны полагать, что это не оставит никакого отпечатка? И куда, прошу прощения, подевалась ваша ответственность?
Раилаг, по обыкновению, злорадно прищурился: ничего нового.
- Какой толк в этих словах? Воспитывать меня – уж точно не твоя прерогатива, и ты это прекрасно понимаешь. Более того, бесцельно сотрясая воздух в стремлении добиться жалкого подобия справедливости, сама же позволяешь делать всё, что мне заблагорассудится.
Раилаг подошел к Илайе почти вплотную, загородив ей и без того тусклый свет, отчего его глаза потеряли блеск и стали напоминать выжженные кратеры.
- Я даю вам возможность делать всё желаемое лишь до тех пор, пока сама этого хочу. Но это отнюдь не означает правильности ваших действий, - скрестив руки на груди, негромко сказала она.
- Неужели? – едва удержавшись от смеха и нисколько не пытаясь быть любезным, спросил тёмный эльф. – Признайся, хотя бы самой себе, что это продиктовано не твоим желанием, а исключительно жалостью, осмелюсь предположить, где-то граничащей с влюблённостью.
Темнота поглощала очертания двух фигур, даже мерцание множества свечей отступало перед нею. Огонь блёкло, словно нехотя, отражался от полированных деревянных поверхностей, лениво играл искрами в хрустальных бокалах... но совершенно не создавал уюта. Неудивительно: какой хозяин, такая и атмосфера.
Любая другая женщина могла бы разрыдаться, опуститься до оскорблений или немедля покинуть кабинет, предварительно отвесив Раилагу пощёчину, а может и не одну… Но «любых других» женщин здесь нет. Есть лишь привычно-покорная Илайа, которая все так же хладнокровно смотрит прямо в глаза своему повелителю.
Ведь он не должен почуять подвох, правда?
- Не исключено, что вы правы. Так пользуйтесь этим, пока есть возможность. В конце концов, для меня тоже в какой-то степени наслаждение сознавать, что я способствую исцелению ваших ран, - без тени улыбки сказала она.
Раилаг склонил голову набок.
- Знаешь… будет лучше, если ты закроешь глаза.
- Я предпочитаю видеть всё, что происходит.
- Может быть, мне их выколоть в воспитательных целях?
Всё тем же спокойным тоном всё те же отвратительные вещи, вероятность претворения которых в жизнь не так уж и мала, как кажется.
Медленно опустив веки, она почувствовала, как тёплая кожа его щёк коснулась её собственной, а сухие губы осторожно, словно стесняясь, припали к лицу... Но это было лишь иллюзией, потому что в следующее мгновение обманчиво хрупкие руки стальной хваткой сомкнулись вокруг талии и увлекли куда-то... где повелителю будет удобнее.
Как обычно.
Главное – не бояться. Но лучше держать веки опущенными. В такой щекотливый момент неуместно смотреть в глаза даже горячо любимому. А уж ему...
Спина Илайи коснулась гладкой прохладной поверхности.
Письменный стол. Ах... Не пожалеет своих бумаг!.. Возможно, даже и хрусталя. Как трогательно.
Словно в подтверждение её мыслей раздался звон разбитого стекла: один из бокалов, неосторожно задетый Раилагом, покачнулся и, потеряв равновесие, благополучно отправился на пол, к своей неминуемой гибели.
- Я только хочу уточнить кое-что... - неожиданно прошептала Илайа, сдержанно, словно по инерции отзываясь на ласки.
- Уточняй...
Шумный горячий выдох прямо в шею. Будоражит, как никогда.
- Вы можете касаться моего лица, моих губ…
Шорох тяжёлых пергаментов, варварски сметённых на пол, нарушил тишину кабинета. Илайю даже слегка передёрнуло: свитки, стоимость которых могла превысить цену жизни какого-нибудь обывателя, неаккуратно попадали друг на друга, некоторые даже слегка смялись. Увидел бы архивариус, как обращаются с плодами многомесячных трудов его подчинённых – наверняка умер бы на месте.
- ...моих рук, ладоней, груди...
За дверью раздались шаги и чей-то негромкий голос.
Кто-то из слуг, вероятно, совершенно позабыл о том, что в столь позднее время не следует околачиваться у порогов господина. Даже в какой-то степени хорошо, что вождь сейчас... занят: заметил бы – не сносить несчастному головы. И, бесспорно, не может не радовать то, что Раилаг всегда запирает двери кабинета изнутри.
- ... моего живота, моих бедёр...
Сильные руки нетерпеливо и жадно срывали шёлковые одежды с мраморных плеч. Неловкое движение - и тонкая ткань разошлась по шву…
Треск рвущихся нитей… Как символично. Так же в этот миг разрывается его самообладание, а остатки совести практически готовы к безоговорочной и жалкой капитуляции.
- …моих ступней, коленей, пальцев. Вы даже можете касаться моих волос…
Какое наслаждение: схватиться за напряжённую мужскую шею, прижаться ещё крепче и медленно провести ладонью от груди до паха – пусть не врёт, что ему это не нравится... С каждой секундой расслабляться всё больше и больше, превращая собственное тело в тёплый воск... и, приложив отчаянное усилие, удержаться от возбуждённого стона, потому что... ещё рано.
Сначала нужно договорить.
- Но помните: вы не вправе касаться...
Со стороны могло показаться, что Раилаг не обращал никакого внимания на её слова, однако это было неверно: несмотря на всю его занятость в данный момент, он внимательно слушал. И когда Илайа сделала очередную паузу, он начал раздражаться.
- Ну же! Смелее! К чему мне запрещено прикасаться? – резко выпрямившись и тяжело дыша, спросил он.
Нежная, но вместе с тем злорадно-торжествующая улыбка мелькнула на лице Илайи.
- Конечно же, к душе!- запрокинув голову и едва не рассмеявшись, ответила она.
Темный эльф вздрогнул и отшатнулся.
– Потому что, - жрица вновь стала привычно серьёзной, лиловые глаза широко распахнулись, все такие же ясные и холодные, - что бы вы там о себе ни возомнили, она не ваша. Никогда не была. И не будет.
Риалаг шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и, отпустив Илайю, отошел к огню. Плечи его поникли, отчего он ещё больше стал походить на старого ворона, чёрного, словно ночь, огромного, с большим клювом и бездонными, масляно блестящими глазами. Угрожающе хрустнув костяшками пальцев, он тихо сказал:
- Тело я всегда могу получить. И безразлично, отдаёшься ты добровольно или приходится брать тебя силой... Но мне не нужна твоя бренная оболочка, как бы парадоксально сейчас ни звучали эти слова. Прими это как факт. И лучше тебе…
-…уйти, - понимающе кивнула Илайа и, спустившись с импровизированного ложа, направилась к двери, на ходу поправляя одежду.
Просто, понятно, без лишних слов. И в кои-то веки правильно.
У двери хранительница закона ещё раз обернулась.
Всё так же стоит, согнувшись... не привык к ударам по своему самолюбию. Зато хоть что-то усвоит.
- Я рада, что вы сделали первые шаги к… пониманию. Мне остаётся лишь скромно надеяться на то, что в ближайшем будущем круг ваших нравственных понятий значительно расширится... - почтительно склонив голову, с лёгкой улыбкой сказала она. – Позвольте откланяться. И да пребудет с вами мудрость Малассы.