[dreams-of-ashan]

Название: еще нет
Автор: inserted & Сар-Лита
Жанр: тоже еще неизвестен; и джен, и гет, и слэш местами; ангст и романс, а еще хроника... Мы еще сами не поняли.
Рейтинг: PG-13
Размер: миди или макси
Статус: в замороженном процессе
Персонажи: практически все маги и некроманты, плюс куча ОС.
Предупреждения: слэш, смерти побочных персонажей, обалденный АУ, невероятный ООС. Вообще, забудьте про Героев и читайте как оридж по вселенной, со знакомыми именами.
От автора: восточно-магическое АУ, альтернативная история Асхана. Начиналось писаться специально в подарок Сар-Лите. Думаю, этот факт многое из натворенного объяснит=)

Не передумали? Тогда вот начало

Из записей о временах начала тысячелетия достоверно известно, что у первого из магов, Сар-Элама, было три сына. Известно так же, что после его смерти они не смогли прийти к согласию и решить, как именно следовать по пути к просвещению и могуществу, который завещал им отец. Дабы избежать раздоров и кровопролития, они решили дать ученикам Сар-Элама выбор, какое из направлений им больше по душе.
Старший, Сар-Бадон, отменный воин, но очень посредственный маг, решил посвятить свою жизнь войне и истреблению демонов. Те, кто ушли с ним, основали орден Рыцарей Дракона, могучих демоноборцев, прославившихся в веках.
Средний, Сар-Антор, был слаб здоровьем и умом, но очень силен в предсказаниях и пророчествах. Те, кто ушли с ним, образовали орден Слепых Братьев, предсказателей и пророков, глубоко проникших в тайны сознания. Они были искусны в астрономии, астрологии, хиромантии и прочих мистических науках; умели предсказывать лунные затмения, и из века в век предупреждали государства Асхана о том, что грядет очередное нашествие демонов.
Младший же, Сар-Шаззар, унаследовал от отца проницательный ум, жажду познания и огромный магический потенциал. И хотя он был совсем еще юн, большинство учеников Сар-Элама последовали именно за ним.
Был Сар-Шаззар необычайно умен и талантлив, но вот в людях и политике, увы, разбирался не очень хорошо. Он грезил созданием государства, где все будут во всем друг другу равны, а магия будет служить людям, превращая их жизнь в рай. Механические конструкты, бездушные волшебные существа и заклятья будут обеспечивать все, что нужно для жизни, а маги, не обремененные заботами, будут жить в свою радость и открывать все новые и новые тайны волшебства.
Увы, его попытки не увенчались успехом. Ведь для того, чтобы создать такое государство, нужны были века труда. Нужны были люди с просветленным сознанием, готовые прилагать большие усилия сейчас, чтобы будущие поколения могли жить, не зная печалей и забот. Большинству же людей всегда хотелось всего, сразу, немедленно и, желательно, не прилагая никаких усилий.
Поделенное на семь автономных провинций, по количеству основных магических течений, первое государство магов получило название Семь Городов. Конечно, междоусобных войн властители провинций, в отличие от людей Империи Сокола, не вели, но отношения между Академиями были далеко не такими радужными, как надеялся правитель. И если пока Сар-Шаззар был еще жив, все было в порядке, то после его таинственной смерти государство волшебников едва не кануло в небытие. Сыновей правитель не оставил, а две его дочери были еще слишком юны. Каждый из архимагов-наместников провинций желал стать главным, началась борьба за власть, молодая страна оказалась на грани гражданской войны.
Смутное время - время краха одних и возвышения других, тех, кто умеет приспосабливаться к обстоятельствам и извлекать из них выгоду. Именно так и пришел к власти Сар-Исса, ставший основоположником халифского рода. Поговаривали, что его мать была дочерью Сар-Элама, рожденной вне брака, но, скорее всего, это были выдумки. Достоверно известно одно - молодой, самоуверенный и амбициозный, но никому не известный мастер артефактов сумел сплотить вокруг себя многих волшебников, обеспечивших ему необходимую для захвата власти поддержку. Главным их козырем стала Сэль-Сабиль, старшая дочь Сар-Шаззара: Сар-Исса взял ее в жены. Девочке в то время было всего семь, но то, что брак до поры до времени оставался фиктивным, мало смущало его сторонников.
В общем, поначалу дело обошлось малой кровью - казнили только тех, кто высказывал свое недовольство слишком уж громко. Куда больше голов полетело с плеч, когда Сар-Исса принялся выстраивать новую вертикаль власти. Демократические идеи Сар-Шаззара он считал неосуществимым бредом, а будущее страны магов видел в централизованной власти, сосредоточенной в одних руках: руках монарха, верховного архимага.
В отличие от предыдущего правителя, Сар-Иссе удалось достичь желаемого - быть может, от того, что его планы воплощались и приносили плоды в настоящем, а не в далеком перспективном будущем. И в семьдесят девятом году от начала тысячелетия, пять лет спустя смерти Сар-Шаззара, Сар-Исса был коронован и провозглашен халифом-архимагом, полновластным и абсолютным владыкой Семи Городов, единого государства магов. Наместники семи провинций стали всего лишь советниками, практически лишившись всей той власти, которой они обладали раньше. Их больше не выбирали - назначали. Титул халифа тоже наследовался, от отца к сыну, минуя дочерей. И с тех самых пор и по нынешний день, вилась сквозь века, не прерываясь, кровь Сар-Элама, первого из магов, и Сар-Иссы, основателя династии.


Над городом неотвратимо густели сумерки, но на улицах Аль-Сафира все еще царило оживление. Днем в пустыне очень жарко, и потому город оживал только тогда, когда его касалась благословенная прохлада. Хлопали ставни, поскрипывали двери, открывались окна, зажигались факелы и фонари, шум тысяч голосов поднимался к небесам...
Сайрус любил смотреть на ночной Аль-Сафир, любоваться своей столицей. Он каждый вечер сидел на балконе своего дворца и просто смотрел. Наблюдал. Гордился. Жители города, люди и нелюди, торопились по своим делам, спешили куда-то... Его подданные - кровь в узких улочках-венах столицы, и глядя на их суету, Сайрус чувствовал, как его старое тело наполнялось жизнью. Здесь, на балконе, в опускающихся сумерках, даже дышалось легче - словно бы переставал груз прожитых лет давить на плечи, не сдавливало голову бремя ответственности... Нет, конечно же, ответственность не может сдавливать, это ему кажется. Просто венец в последние годы отчего-то становился все тяжелей и тяжелей.
Что уж говорить, быть владыкой - даже для молодых и крепких задачка не из легких... Уставая за день, халиф-архимаг каждый вечер проводил на своем любимом балконе. Отдыхал, любовался, наблюдал. Все будет так же, пока я жив, молча обещал он Аль-Сафиру каждую ночь. Благоденствие. Процветание. Покой. Ничто не нарушит мирного уклада ваших жизней. А жители, сновавшие по площади, простиравшейся у подножия дворца, изредка останавливались, улыбались ему. Они знали: раз Сайрус на своем месте, значит, все в порядке. Раз у правителя есть время для отдыха и созерцания, значит, ничто не угрожает государству. Вот остановилась мать, ведущая сына за руку, указала на балкон, что-то сказала ему... Мальчонка широко раскрыл глазенки, смотрел на халифа, открыв рот. Вот почтительно поклонился какой-то богато разодетый маг. Приветственно рыкнули принцессы ракшас, чьи синие гривы красиво развевались на ветру...
Сайрус вздохнул, поправил одеяло, укрывавшее колени и, не оборачиваясь, спросил:
- Думаешь, они поймут?
- Они примут любое ваше решение. Вы для них - легенда... Символ целой эпохи мирной жизни.
Правителю ответил молодой мужчина, стоявший в тени, в глубине балкона. Голова его была опущена в почтительном поклоне, тон вежлив. Его просторные одежды в сумерках казались почти такими же белыми, как и у халифа. Тонкий золотой обруч, перехватывавший длинные вьющиеся волосы, чуть заметно блестел в полумраке.
- Двадцать лет без войн - большой срок, это понимают все. Так кому, как не вам, знать, что для Серебряной Лиги лучше, амир из амиров?
Сайрус, прикрыв глаза, медлил с ответом.
- Люди Империи Грифона много веков были нашими верными союзниками, - наконец, произнес он.
Юноша в тени скривился в недовольной ухмылке. Подался вперед, сказал с пылкой уверенностью:
- И хоть раз за эти века они приходили нам на помощь? Нет, ответит вам каждый знающий историю адепт Академии. Когда приходит затмение, в их войнах с демонами мы губим лучших из магов... Но разве прислали имперцы свои войска нам в помощь, когда шла гражданская война? Или когда нас уничтожали некроманты? А ведь мы не просили, мы молили о помощи, захлебываясь в крови! Ироллан поддержал нас, а Империя Сокола до конца сохраняла нейтралитет.
- С тех пор минули века, Зехир, - устало вздохнул старый халиф. - Империи Сокола давно уже нет...
- Взлетевшие на трон Грифоны мало чем отличаются от Соколов, - так же уверенно продолжил его собеседник. - Вспомним кровавые страницы истории последнего столетия, мой повелитель? Восстания демонопоклонников, гремевшие по всему халифату в тридцатые годы, маги подавили с помощью эльфов. Мы пришли людям на помощь в войне Пятого Затмения, и чего же мы добились? Того, что имперцы с презрением называют магов предателями и трусами! А все от того, что у вас с Алароном, в отличие от императора Алексея, была голова на плечах, и вы вовремя поняли, что в Ур-Хекале вас не ждет ничего, кроме смерти. И разве хоть одно слово благодарности услышали мы от них, когда сровняли с землей Мифоград, это паучье гнездо? Наоборот, чудом удалось избежать войны - видите ли, волшебники вторглись с армией на территорию их государства... А указы императрицы Фионы? Да что там говорить, раз имперцы разрешают некромантам селиться в пограничных землях, называют их *гражданами* и препятствуют нашим джихадам, как могут!
Отзвуки красивого голоса затихли чуть слышным эхом. Сайрус молчал, раздумывая, юноша терпеливо ждал, снова склонив голову. Прошло несколько минут, прежде чем халиф нарушил молчание:
- Перед лицом общей угрозы нам всем следовало бы забыть о мелких внутренних разногласиях. На Асхане у нас и так очень много врагов и очень мало союзников...
Улыбка тронула губы молодого мага:
- Тем не менее, вы собираетесь отказать посланнику Империи.
Халиф, наконец, повернулся к внуку, улыбнулся:
- Считай что я, как и все остальные члены Круга Девяти, вдохновился твоими пылкими речами, Зехир. Воистину, подумал я, мы слишком часто приходили нашим соседям-людям на выручку. Чуть спрячется луна за облака, чуть запоют золотые колокола на их звонницах, и Империя Грифона тут же рассылает послов в Серебряную Лигу и Ироллан с мольбами о помощи. Мы отзывались всегда... Быть может, именно поэтому люди начали воспринимать нашу помощь, как должное, и забыли о той цене, что мы платим, их защищая.
- И о том, что за помощь нужно быть хоть чуточку благодарными, - подхватил молодой амир. - Империя из года в год завышала цены на продовольствие. Да и налоги, которыми они облагают наших торговцев, тоже чрезмерно высоки. Граф каждой провинции считет должным ободрать купца, как верблюд - колючку...
- Дело по большей части не в этом, а в том, что они даже не пытаются справиться своими силами. В войне Пятого Затмения погибло много эльфийских и наших войск, а воины некоторых герцогов даже не участвовали в боях... Впрочем, я скажу достопочтимому сэру Годрику, что в критической ситуации они все-таки смогут рассчитывать на помощь Серебряной Лиги. Ведь если демоны разгромят Империю Грифона и война выплеснется за пределы государства людей, то рано или поздно, демоны доберутся и до нас...
Высокомерная улыбка тронула губы Зехира:
- Пусть приходят. Мы сумеем достойно их встретить.
- Этого нельзя допустить. Нельзя, чтобы сражения гремели на наших землях. Запомни это, ведь может статься, ты станешь правителем Серебряной Лиги. Если ты взойдешь на трон халифата, ты должен будешь прилагать все усилия, чтобы война не коснулась государства магов, чтобы беда обошла твоих подданных стороной... Или помогать твоему брату в этом. Я понимаю, ты еще молод и, как все молодые, мечтаешь о величии и славе. Но поверь мне - в народе прославляют не того, кто проливает кровь во имя своей славы, а того, кто умеет установить и сохранить мир и покой.
Амир согнул спину в низком благодарном поклоне:
- Да пребудет с нами вечно ваша мудрость, великий халиф!
- Увы, ничто праведное в этом мире не бывает вечным, - печально отозвался Сайрус. Усталая улыбка нарисовала новые морщинки на его лице. Старый маг осторожно снял увенчанный драконьими крыльями венец с головы, протянул его внуку:
- Можешь идти, Зехир. И будь так добр, отнеси венец в тронный зал. Он жмет виски и усиливает мою головную боль.
Юноша, послушно приняв артефакт, еще раз раскланялся, любезно попрощался с дедом, пожелав ему приятного вечера и хорошего самочувствия, и оставил балкон. Он шел роскошными галереями халифского дворца, высоко подняв голову - горделивая осанка, уверенность во взгляде, небрежные кивки встречающимся на пути магам. В молодом амире не было видно ни следа того почтенного раболепия, как когда он говорил с халифом. Высокомерная улыбка цвела на красивых губах, украшенные кольцами пальцы ненавязчиво поглаживали зубцы короны.
Стражи, стоявшие у дверей тронного зала, низко поклонились внуку халифа и беспрепятственно пропустили его внутрь. Зехир не обратил на них никакого внимания, словно бы их и вовсе не существовало.
Зал, в котором халиф-архимаг принимал послов, собирал советников и вершил дела государства, поражал воображение любого из живущих. Пол пестрел яркой мозаикой, резные лазуритовые колонны подпирали высокий потолок, вились по облицованным мрамором стенам затейливые узоры барельефов, отделанных золотом, платиной и драгоценными камнями. Под потолком, изливая мягкий магический свет, сияли огромные жемчужины. Свет многократно отражался от металла, самоцветов, попадал в плен высоких, оправленных в золоченые рамы зеркал, и оттого даже ночью в тронном зале было светло, словно днем. Что удивительно, буйство красок не резало глаз и не казалось безвкусицей: цвета на удивление гармонично сочетались, подчеркивая и дополняя друг друга. А еще, хоть весь зал был так и пропитан магией, ничто из представавшего взору не было иллюзией. Сложная сеть чар, опутывавших весь зал, была предназначена для охраны и защиты.
По обе стороны от трона халифа - настоящее творение искусства из слоновьей кости, золота и редчайшего ириссийского шелка - возвышались два постамента. Над одним из них, чуть более низком, парил в столбе голубоватого света посох, второй пустовал. Именно к нему и направлялся юноша.
Амир, лишь пару шагов не дойдя до постамента, остановился у одного из зеркал. Зехир колебался - во дворце Первого в Круге повсюду были глаза и уши. Но искушение было слишком велико, чтобы перед ним устоять... Юноша стянул золотой обруч с головы, торжественно водрузил венец себе на голову:
- Я нарекаю вас Первым в Круге, верховным архимагом, халифом Лиги Серебряных городов!
Вздохнул мечтательно, но тут же придал лицу серьезное, сосредоточенное выражение. Повернулся влево, вправо, сердито нахмурился, добродушно кивнул, улыбнулся тепло и чарующе... Отблески светильников играли на золотых зубцах короны, сверкали гранями драгоценные камни.
- Он мне определенно идет… Сидит так ладно, да и не жмет совсем...
В последний раз взглянув в зеркало, Зехир вздохнул и снял венец халифа, символ власти Серебряной Лиги, с головы. Осторожно положил на атласную подушку, прикосновением руки активизировал охранные чары. Отошел на пару шагов, обернулся и посмотрел с торжествующей улыбкой на регалии власти магов, присутствовавшие в тронном зале: корону и посох Сар-Иссы. Всего артефактов было четыре. Амир знал, что мантия великого волшебника со времен последней войны пылится где-то в хранилище, а кольцо всегда украшает палец его деда.
- Не волнуйтесь, вам недолго осталось томиться без дела... Скоро вы снова явите миру могущество. В моих руках, - пообещал Зехир древним артефактам.
И, развернувшись на каблуках, вышел из тронного зала.


Редко какая династия может похвастаться тысячелетней историей. Однако род халифов-архимагов был именитым и древним, уходил корнями в далекое прошлое, к самым истокам магического учения. Иламиты хорошо помнили, чья кровь в них течет, и делали все, чтобы ее сохранить. Шутка ли - какое еще государство могло похвастаться тем, что на ее престоле сидят потомки того, кто спас мир и стал божеством-драконом?
Быть может, так происходило от того, что юным амирам с самого детства вдалбливали в голову три догмы: быть правителем - большая ответственность; в знаниях - сила; кровь родных священна, и проливать ее нельзя. Многие из младших, которым не светил престол, быстро смекали, что править из-за спины брата, будучи советником, немногим хуже, чем усесться на трон самому. Провинившихся предпочитали ссылать в далекие провинции, подальше от столицы, но не казнить. Веруй маги в богов, кровь Сар-Элама они бы объявили священной.
Проблемы возникали, когда у халифа не оставалось родных детей мужского пола; впрочем, в этом случае правителем становился тот, кто женился на старшей дочери - как правило, кто-нибудь из ближайших родственников с мужской стороны.
Единственным исключением из правила стал амир Золтан, который, заручившись поддержкой некромантов, попытался устроить государственный переворот. Он планировал сместить с престола дядю, Яфайю, который, по его мнению, уж чересчур долго засиделся на троне, взять в жены его единственную дочь, Анадиль, и стать правителем. Трон Золтану достался бы и так, но молодой, горячий и жаждущий власти волшебник не желал больше ждать.
Увы, его предприятие не принесло ожидаемых результатов. Хоть Яфайя и был убит, а могущественные артефакты Сар-Иссы, регалии власти магов, были захвачены Золтаном, Анадиль удалось бежать. Маги же, давно недолюбливавшие некромантов (чересчур зазнававшихся, по их мнению - всего лишь учение, а сколько спеси и самомнения...), но очень почитавшие старого халифа, отказались подчиняться и взбунтовались. Анадиль, позже прозванная Варкой, волчицей, лично возглавила сопротивление, большинство иламитов поддержало именно ее. Советники-архимаги, уважаемые волшебники Круга, все в один голос заявили, что Золтан пролил кровь мало того что невинную, мало того, что родича, но еще и халифа, и потому зваться иламитом больше недостоин, а значит, не может править. Золтан, со своей стороны, объявил их всех неверными и предателями, не подчиняющимися истинному халифу. Вспыхнула гражданская война, продлившаяся двадцать долгих лет.
Война волшебников обратила провинции Семи Городов в непригодные для жизни пустоши, забрала жизни многих, в том числе и жизнь Анадиль. Она до последней капли маны защищала столицу, а когда город уже почти был взят, предпочла не бежать, а дать уйти другим, обрушив на войска противников убивающий все огненный дождь. Над телом отца она клялась скорей умереть, чем попасть в руки некромантов, и сдержала свою клятву - огонь поглотил и войска нежити, и столицу, и саму Анадиль. Смерть ее словно бы придала магам сил, да тут еще прибыла помощь из союзного Ироллана...
Один из генералов сопротивления, Захран, любил Варку-волчицу больше всего на свете. Узнав о том, столица сожжена, а сама Анадиль мертва, он дал клятву отомстить за ее смерть. И уже полгода спустя войска магов под его предводительством разбили некромантов наголову, а сам Захран собственноручно прикончил Белкета, первого из некромантов. Кстати, поговаривали, что Белкет и Золтан были любовниками, и амир потому убил Яфайю, что слишком долго и слишком внимательно прислушивался к ядовитым словам, которые ночами шептал ему на ухо презренный некромант...
Но даже лишившись предводителя, немертвые оставили свои позиции не сразу. Долго догорало пламя войны на руинах Семи Городов… Нельзя даже считать, что маги победили – вернее будет сказать, что войска и силы некромантов иссякли чуть раньше, и им пришлось отступить. Золтан вынужден был оставить чаяния на престол Семи Городов - хотя бы потому, что Семи Городов больше не существовало - и бежать на северо-восток, на болотистый полуостров. Там он прошел посвящение Асхе и провозгласил государство Эриш, первое государство некромантов, а себя назвал единственным законным халифом-архимагом. Такое право ему давали кровь Сар-Элама в венах и регалии Сар-Иссы, все еще находившиеся у него в руках.
Волшебники сопротивления тоже оставили изувеченные в магических боях земли и ушли на юг, в пустыню. Они признали своим правителем Кайса аль-Асада, сына Анадиль и Захрана, пусть и рожденного вне брака. Юный иламит оправдал их доверие целиком и полностью. Новое государство, Лига Серебряных Городов, быстро поднялось и окрепло при его правлении. А спустя полвека, когда некроманты вторглись на земли магов, желая сокрушить юную Серебряную Лигу, он сумел сперва сдержать, а потом и вовсе обратить войска Эриша в бегство. Старший и единственный сын Кайса, Маахир, совершил свой знаменитый гамбит: не побоялся спуститься в подземелья, тоннелями темных эльфов пробрался в самое сердце Эриша, и с маленькой армией, состоявшей из одних только магов, ракшас и джиннов, сумел захватить не ожидавшую нападения столицу государства некромантов, Нар-Анкар. Он разыскал украденные регалии Сар-Иссы и не убил, но пленил Золтана и привез его в Серебряную Лигу, где тот был осужден советом Круга на смертную казнь за все совершенные проступки. И хоть результат был один, Маахира никто не считал отступником, проливающим родную кровь. Наоборот, в веках воспевались его деяния, а среди магов еще долго бытовала поговорка: "Дела верней всего покажут, кто истинный халиф".



Уже совсем стемнело, на темно-синих небесах давно зажглись звезды, улицы столицы оделись в магический и факельный свет. Полюбовавшись на вид небесного города, из тронного зала Зехир отправился к порталу, чтобы вернуться во дворец, принадлежавший ему. Слуги, стоило только амиру выйти из сияющей арки, упали на колени и склонили головы к самому полу, приветствуя хозяина. Тот отдал невольникам традиционные распоряжения: подать еду, когда он повелит; не беспокоить до утра - и проследовал в свои покои.
Отворив дверь, Зехир вошел... и встал у самого порога, нахмурился, сложив на груди руки. Вероятно, причиной его недовольства послужил единственный присутствовавший в комнате человек: молодой юноша, полулежавший среди подушек. Длинные прямые локоны, рассыпавшиеся по покрывалу, были до странного светлыми и отливали серебром. Глаза у него были зеленые, ясные, смотрели лукаво, и такая же лукавая улыбка пряталась в уголках губ. Небрежно распахнутое одеяние приоткрывало молочно-светлую кожу шеи и плеч. Парень, наглейшим образом развалившийся на ложе амира, поигрывал пояском халата, пялился на Зехира и многообещающе улыбался. На его запястьях и щиколотках красовались широкие полосы заклинаний, переливающихся из густо-фиолетового в оранжевый и серебряный, словно драгоценные браслеты. Любой уважающий себя чародей узнал бы в них оковы, блокирующие магию внутри волшебника.
- Как это понимать? – смерив юношу взглядом, холодно осведомился младший амир.
Любой из тех, кто хорошо знал Зехира, увидев такое лицо и услышав тон, немедля упал бы ему в ноги и принялся молить о пощаде. Но сереброволосый лишь приподнялся, потянулся, демонстрируя кошачью грацию движений. Шелк как бы невзначай соскользнул с узких плеч.
- Мы все равно каждый раз заканчиваем здесь... Почему бы, ради разнообразия, не начать нашу беседу отсюда? - спросил он. Голос его, полностью отвечая внешности, был приятен на слух и звучал весьма соблазнительно.
Волшебник не двинулся с места, только нахмурился еще сильней. Юноша похлопал рукой по покрывалу ложа, вышитому золотой нитью:
- Ну хватит, иди сюда. Или тебе действительно требуется прелюдия иного рода, и возбуждает тебя одна лишь болтовня о политике и магии? - сверкнул он улыбкой.
Движение кисти Зехира было неуловимо быстрым. Сверкнул алый всполох, сереброволосый, захрипев, повалился навзничь, схватился обеими руками за горло, открыл рот, судорожно пытаясь ухватить хотя бы глоточек воздуха. Полюбовавшись на его мучения и выждав с полминуты, амир все-таки разжал кулак. Шумно вдохнув, парень на его постели зашелся кашлем.
- Еще хоть раз, еще только попробуй встретить меня так. Отдам ракшасам и велю высечь, ясно?
- Кх-кх... сог-кха-ласен, - едва проговорил юноша. - Только если... кх-кх... плеть в твоей рукхе-кх-кх... в твоей руке будет. Гм, - и выдавил из себя улыбку.
Амир, усмехнувшись, уселся в стоящее у двери кресло, вытянув вперед ноги. Пристально глядя на парня, потиравшего шею, сказал с расстановкой:
- Мы начнем так, как я захочу, и будем говорить, о чем я захочу. Если я захочу, чтобы ты и сегодня ночью был мне вместо наложницы, ты подчинишься. Если я захочу предоставить тебя боевым магам на потеху или алхимикам на эксперименты, ты подчинишься. Если я захочу рассказать, кто ты и отдать тебя на казнь...
- Я подчинюсь, - кивнул, вставая на ноги, юноша. На светлой коже шеи наливались полосы багровых кровоподтеков, оставленных заклинанием. - Я все прекрасно помню - моя жизнь в твоих руках, целиком и полностью. Никакой инициативы, только подчинение.
Кивнув, Зехир указал на свои сапожки:
- Тебе идут послушание и покорность, Маркел... Снимай.
Сереброволосый накинул одежду на плечи, затянул пояс. Подошел к креслу, сел на пол и принялся беспрекословно исполнять приказание. Зехир, улыбаясь, взял прядь его волос, накрутил на палец, полюбовался, как серебряные нити соскальзывают с ладони. Потом небрежно отвел волосы в сторону, склонился, горячо прижался губами к кровоподтеку на шее. Маркел, распускавший узорную шнуровку на втором сапоге, и слова не сказал, только чуть заметно вздрогнул от боли. Амир, отстранившись, довольно усмехнулся, небрежно взъерошил светлые пряди – так, как хозяева треплют гривы послушных ракшас.


Юношу действительно звали Маркелом. Более того, он был молодым и очень талантливым некромантом. Нет, тем самым знаменитым Маркелом, учеником Сандро, он, разумеется, не был, но имел к нему непосредственное отношение. Но, впрочем, расскажем обо всем по порядку.
Некроманты потерпели в Войне Сломанного Посоха сокрушительное поражение, но до конца уничтожить последователей ненавистного учения магам, разумеется, не удалось. Часть служителей Асхи бежала в Свободные Города Востока, часть рассеялась по болотам - поди, найди личей-одиночек среди непроходимых Эришских топей. Некоторые из еще непосвященных учеников скрылись в Империи Сокола, затерявшись среди людей.
С тех самых пор, уже почти два века, между теми, кто некогда был одним народом, тлели угольки непрекращающейся войны. Даже укрытая пеплом прошедших десятилетий, ненависть между магами и некромантами была прочна и крепка, ни те, ни другие не давали вражде погаснуть. Между ними лежали уничтоженные войной Семь Городов, разрушенный Эриш, обескровленная Серебряная Лига, жизни сотен тысяч погибших. Ослепленные и разгневанные, вместо того, чтобы пытаться найти мирный путь урегулирования застарелого конфликта, и те, и другие предпочитали решать дела не словами и договорами, а магией и мечом. Группы некромантов вторгались на пограничные территории магов, нападали на торговые караваны. Маги, полагаясь на донесения обширной разведывательной сети, периодически устраивали "джихады" - походы-зачистки. Пойманных некромантов они жестоко казнили, поселения разрушали и сжигали. Причем воинов Лиги нимало не смущало то, что зачастую джихады велись на территории империи людей.
Все эти века некроманты не оставляли попыток снова сплотиться, чтобы дать ненавистным волшебникам достойный отпор. Все вместе они представляли солидную силу, с которой Лиге пришлось бы считаться. Ведь одно дело разрушать разрозненные поселения в десяток-два домов, и совсем другое - воевать против целой армии нежити.
Наиболее успешной была попытка известного лича-некроманта Сандро. Он был последним из учеников великого Белкета, оставшимся в живых, кроме того, в нем были отголоски иламитской крови. Лич начал действовать тихо и исподволь, а к открытым действиям приступил в те времена, когда в Серебряной Лиге гремели жестокие восстания демонопоклонников. Ему удалось собрать вокруг себя довольно-таки много служителей Асхи. Оплотом наконец-то начавших поднимать голову некромантов стал Мифоград, город, расположенный в пограничной зоне Империи Грифона и Эриша.
Но увы, времени Сандро недостало - маги справились с внутренними проблемами куда быстрей, чем ожидали некроманты. Пришедший на место убитому халифу-демонопоклоннику Аз Рафиру, молодой архимаг Дари-ар-Саддам подавлял бунтовщиков безжалостно и жестоко, предпочитая решать проблемы не уговорами, подкупами, изгнаниями и милостями, как советовали маги Круга, а мечом и кровью. В народе еще долго в ужасе шептали о битве за восставшую Шахибдию, где население было вырезано практически под корень, без различия на мужчин, женщин и детей, магов и не-магов. Но радикальные меры Дари-ар-Саддама возымели эффект: восстаний больше не было.
Молодой халиф-архимаг был человеком горячим, без дела сидеть не любил, и потому, расправившись с врагами внутренними, объявил джихад на некромантов, крупнейший из тех, что бывали с момента окончания Войны Сломанного Посоха. Войска магов, еще не расформированные после подавления восстаний, двинулись на Мифоград. Покончив с некромантами, Дари-ар-Саддам наверняка бы нашел новых врагов нации: Игг-Шайл (за то, что темные эльфы иногда, во время вылазок из-под земли, нападали на караваны Лиги), Свободные Города (туда бежали остатки чудом спасшихся демонопоклонников), а то и вовсе Империю Грифона (за неприятие джихадов и высокие цены на продовольствие, к примеру).
К счастью и для Лиги, и для всего остального мира, во время битвы за Мифоград ретивый халиф-архимаг был убит. Командование войсками взял на себя Сайрус, младший брат Дари-ар-Саддама. Под его руководством маги и примкнувшие к ним рыцари Империи Грифона одержали блистательную победу. Сандро был схвачен и казнен, Мифоград сожжен и разрушен до основания. Решив перестраховаться, маги взорвали и затопили даже городской фундамент. Поговаривали, что до сих пор на лиги от города простирается безжизненная, выжженная пустошь.
О новых попытках сплочения некромантов было ничего не слышно несколько десятков лет. Маги патрулировали Эриш, изредка совершали джихады и торжествовали. Правда, в итоге оказалось, что, назвать победу магов окончательной и на сей раз было нельзя.



Вообще, победа в войне никогда не бывает окончательной. Даже демоны, желавшие вырезать всего лишь только один род Сокола под корень, не сумели достичь успеха. Что уж говорить о попытках уничтожить целую нацию? Да, маги в очередной раз здорово потрепали некромантов. Разрушив их оплот и убив Сандро, они нанесли по немертвым серьезный удар.
Но случилось так, что племянник Сандро, его правая рука и первый ученик, Маркел, сумел скрыться из Мифограда и избежать смерти. Так как он не был еще посвященным некромантом, ему удалось затеряться среди людей и скрыться от преследования. Годы о нем не было слышно ничего. Впустую искала разведка, зря старались шпионы... В конце концов решили, что он попросту погиб.
Но на самом деле, Маркел был жив. А еще молод, проницателен, умен, холоден рассудком и полон жажды мести. Он выжидал, убегал, прятался, действовал скрытно и осторожно, плетя паутину своих заговоров и замыслов. И пока маги патрулировали Эриш и вырезали поселения на окраинах, в Империи Грифона, одна за другой словно грибы после дождя, появлялись некромантские тайные кружки, общества и секты. За пару десятилетий некромантия приобрела ореол темного, запретного очарования, стала развлечением элиты и знати. Множество дворян увлеклись проклятой наукой, кто из интереса, кто из любопытства, кто чтобы не отставать из остальных. Люди грезили вечной жизнью, черные свечи горели во мраке таинственным зеленоватым пламенем, паучья сеть плелась. Маркел торжествовал.
Продлись подобные настроения еще десяток-другой лет, и маги получили бы второе государство некромантов у себя под боком. К счастью для них, забеспокоились священники Эльрата. Некромантия предполагала поклонение Асхе, и монахи не могли не заметить изменений в настроениях прихожан. Выяснив, что к чему, служители Дракона Света пришли в ужас и немедленно отправили послов к магам. Послы еще не успели добраться до Аль-Сафира, как вдовствующая императрица Фиона, правившая государством после смерти Алексея, пока их сын Николас не стал совершеннолетним, подписала указ об экстрадиции всех без исключения подданных Серебряной Лиги с территории Империи Грифона.
Маркел в тот момент уже был никем иным, как придворным астрологом и доверенным советником Фионы. А на деле, еще и любовником, исправно гревшим постель правительницы с момента гибели ее супруга, если не с более раннего. У него были влияние, власть, войска, многочисленные секты и покровительство Фионы, ставшей податливой марионеткой в его руках.
Но взгляды императрицы поддерживали в государстве далеко не все. К примеру, ее брат, сэр Годрик, воспитывавший Николаса, придерживался консервативных взглядов. Эльрата он почитал, как и прежде, магов считал верными союзниками, а некромантов и их нежить - богомерзкими отродьями. Примерно с таких же позиций оценивали обстановку в государстве большинство рыцарей и все крестьянское сословие. Роптать они начали уже когда магов выдворяли из государства. Когда Фиона позволила некромантам хозяйничать на кладбищах, люди начали возмущаться еще сильней, вилами и мечами встречали тех, кто пришел, чтобы лишить кости и души их предков законного покоя. А уж когда императрица повелела всем жителям Империи молиться Асхе, запретив посещать храмы Эльрата, чаша народного терпения переполнилась. Гнев выплеснулся через края восстанием, охватившим всю страну. Перед магами извинились и попросили помощи в борьбе с "гнусной мертвячьей скверной". Разумеется, те помогли, хотя про нанесенные обиды не забыли.
На сей раз Маркелу скрыться не удалось. Впрочем, он и не особо пытался - схватили его в императорском дворце, у постели умирающей Фионы. Императрица скончалась через два дня, быстро и внезапно. Ясное дело, именно некроманта обвинили в ее кончине и не замедлили предать мучительной смерти. В народе, правда, еще долго болтали всякое - что это, мол, не Маркел был убийцей, а родной сын, Николас, а то и маги, решившие быстро и без шума устранить неугодную правительницу; грешили на яд, колдовство или злые чары. Истинная же причина смерти Фионы была известна немногим и широкой огласки так и не получила. Даже Николас не знал, от чего на самом деле умерла его мать.
А вот сэр Годрик знал. Замечал, что сестра в последние месяцы отдавала предпочтение просторным платьям и редко показывалась на людях. Знал и о том, как долго не могла Фиона зачасть и выносить наследника престола; как одна из беременностей закончилась выкидышем на позднем сроке и императрица, потеряв очень много крови, едва не отправилась на тот свет. Ее выздоровление лекари объявили чудом, ниспосланным Эльратом. И потому нельзя сказать, что сэр Годрик объявил Маркела убийцей сестры совсем уж без оснований.
Не знал доблестный рыцарь только об одной вещи. Вернее, даже не вещи, а немаловажном обстоятельстве. Не знали о нем и маги, хотя вот им-то бы следовало. Не знали и не узнали бы, если бы пятнадцать лет спустя слухи о некромантах вновь не зазвучали, на сей раз не в Империи, а в Эрише, который считался давно покинутым.
Сайрус, все так и правивший магами, был уже слишком стар, чтобы отправляться на войну. Вместо него армии вели его внуки: Алатан, наследник престола халифата, и Зехир, его младший брат. Оказалось, что на сей раз некроманты расположились на самом юго-востоке полуострова, до сих пор считавшемся непригодным для жизни. Впрочем, напрасно немертвые полагали, что непроходимые трясины и горы послужат им надежной защитой, а мертвых в обнаруженных могильниках хватит, чтобы противостоять волшебникам.
С той-то войны и привез себе Зехир сереброволосую игрушку, шутя одержав верх над юношей в бою и пленив его. Конечно, генералов армий нежити полагалось убивать, но у амира были на счет Маркела иные планы. Впрочем, о том, что его пленник являлся тем самым обстоятельством, про которое не ведал сэр Годрик, знать Зехиру было совершенно неоткуда, а само обстоятельство, вздумай амир расспросить его о родителях, непременно бы соврало. Но Зехир не спрашивал, так что некроманту и врать-то не приходилось.
Маркелу было восемнадцать, и родился он в пятьдесят первом году, аккурат тогда, когда Серый Союз воевал с армиями демонов в Шио. Для полноты картины стоит лишь заметить, что назван он был в честь отца, а при дворе Империи Грифона в тот год тоже были в моде просторные платья.


Продолжение:
Сказка первая - Сайрус и Надия
Сказка вторая - степь и золото
Сказка третья - Сааль аль-Эсвет